Волжская рапсодия. Наталья Есина

стеклянных дверей помедлила, раздумывая, стоит ли взять стакан воды, потом резко развернулась на носках туфель и уткнулась в грудь мужчине, успев заметить на лацкане его пиджака значок в виде белой чайки, распластавшей широкие крылья.

      – Прошу прощения, – мужчина придержал Дарью за левый локоть.

      – Ой, извините! – как-то по-детски выпалила она, ощущая сквозь ткань палантина тепло его руки, и снова подняла взгляд на мужчину. Его карие глаза улыбались.

      – Еще раз простите за неловкость, – он отступил на шаг, пропуская Дарью.

      Дмитрий смотрел вслед удаляющейся незнакомке: «Те самые духи́. Смесь морского бриза и лавандовых полей Тосканы». В ярко освещенном холле торгового центра ее платье с блестками напоминало серебристое облако.

      Тщательно изгоняемые из памяти воспоминания хлынули в брешь, невольно пробитую едва уловимым сходством с женой. «Походка… Ее походка. Тонкая талия. Волосы. Волнистые. Темно-русые. И платье с легким фиолетовым отливом. Именно такое Марина надела в ресторан в тот день, когда призналась, что у нас будет ребенок».

      – Красивая, правда? – восторженный возглас дочери вывел из оцепенения.

      – Что? – машинально спросил Дмитрий.

      – Наша историчка сказала бы: «Такому бриллианту место на светском приеме».

      «Надо же, – отметил про себя Дмитрий, – с тех пор, как Марины с нами нет, Данька ни одну женщину не называла красивой».

      – Или на красной дорожке кинофестиваля, – мечтательно договорила Дана.

      – Твоя учительница бывала и там, и там?

      – Ага, – дочь стянула кепку и взъерошила густые непослушные кудри, – Хотела бы я быть такой красоткой.

      – Вырастешь и будешь.

      – Пап, смотри, как лысый мужик с сумками на нее пялится, – хихикнула Дана. – Сейчас шею свернет. Или сам, или ему поможет толстушка, которая его тащит к киоску с мобильниками.

      – Данька, что за разговоры?

      Дана пожала плечами:

      – Можно подумать, тебе она не понравилась.

      – Так, еще слово, и мы уходим!

      – А что я? Я – ничего. – Дана проскакала к свободному столику, скинула джинсовую куртку и плюхнулась на кожаный диванчик. Дождалась, когда отец сядет рядом. – Учти, папочка: чем быстрее сделаем заказ, тем быстрее ты пойдешь выполнять просьбу почтенного человека, а я – занимать места на концерт.

      – Что-что, а в железной логике тебе не откажешь, – Дмитрий открыл меню.

      – И в этом я тоже пошла в тебя.

      Дана быстро расправилась с десертом и вскочила:

      – Забегу в магазин сувениров: я там вчера у мужика свистульки в форме котиков присмотрела. Буду под окнами Петькиной мамаши ночью свистеть. – Дане, видимо, так понравилась собственная идея музыкальной мести, что она задрала голову и заржала, гарцуя на месте, как молодая кобылка.

      Дмитрий переглянулся с официантом, стоявшим за барной стойкой, и нахмурился:

      – Чем тебе так насолила Галина Викторовна?

      – Можно подумать, ты в восторге, от того, как она к тебе клеится.

      – Дочь, прекращай меня провоцировать.

      Дана