По совету Лучо я сделал несколько крупных финансовых вложений, что дало нам уйму поводов для обсуждения. Вечер был морозным и свежим, подходящим для короткой прогулки, и мы направились в частный карточный клуб, где мой товарищ хотел представить меня в качестве гостя. Располагался он в конце таинственной улочки, невдалеке от респектабельной Пэлл-Мэлл, и снаружи почти ничем не выделялся, но внутри был отделан роскошно, хоть и безвкусно. По всей видимости, председательствовала здесь женщина с подведенными глазами и крашеными волосами, принявшая нас первее всех прочих в англо-японской гостиной. Ее вид и манеры безошибочно выдавали в ней одну из полусветских дам, тех «невинных женщин с прошлым», что представляются жертвами мужских пороков. Лучо что-то сказал ей вскользь, после чего она взглянула на меня с почтением и улыбнулась, а затем позвонила в колокольчик. Явился осмотрительный слуга, весь одетый в черное, и, повинуясь легкому жесту госпожи, поклонившейся мне, когда я поравнялся с ней, повел нас наверх. Мы шли по мягчайшему ковру – я заметил, что все в этом заведении поглощало шум: даже на дверях с бесшумными петлями были плотные занавески. Наверху слуга очень осторожно постучал в боковую дверь – в замке повернулся ключ, и нас впустили в длинный двухместный номер, ярко освещенный электрическими лампами, где множество людей играли в красное и черное и баккара. При виде Лучо некоторые подняли головы и приветственно кивнули ему, улыбаясь, остальные вопросительно смотрели в мою сторону, но в целом наше появление прошло малозамеченным. Лучо, взяв меня за руку, увлек за собой, сел наблюдать за игрой – я последовал его примеру, обнаружив, что мне передалось волнение, пронизывающее комнату, как безмолвное напряжение в воздухе перед грозой. Мне были знакомы лица многих известных людей, видных политических и общественных деятелей, о которых вряд ли бы подумали, что они могут почтить своим присутствием карточный клуб. Но я старался ничем не выдать своего удивления и тихо следил за игрой и игроками с почти таким же нетерпением, как и мой спутник. Я был готов играть и проигрывать, однако оказался не готов к необычайной, разыгравшейся вскоре сцене, ведущую роль в которой силою обстоятельств довелось сыграть мне самому.
X Как только закончилась игра, за которой мы наблюдали, игроки поднялись из-за стола и с большой охотой и не скупясь на слова поприветствовали Лучо. По их поведению я инстинктивно догадался, что они видели в нем влиятельного члена клуба, того, кто может дать им взаймы денег на игру и оказать разного рода финансовые услуги. Он представил меня каждому из них, и я заметил, какое впечатление мое имя произвело на большинство из присутствующих. Мне предложили сыграть в баккара, на что я охотно ответил согласием. Ставки были губительно высокими, но колебаться не было нужды. Рядом со мной сидел один из игроков, светловолосый молодой человек приятной наружности и аристократических манер – мне представили его как виконта Линтона. В особенности я отметил то, как лихо он вдруг удваивал ставки, очевидно, просто рисуясь,
