Почти прекрасны. Джейми Макгвайр

направляясь в гостиную и садясь на диван. Папа усмехнулся, закрывая за нами дверь.

      – Погода совсем пакостная, – проворчал он, выглянув в прямоугольное окошко рядом с входной дверью, потом покачал головой и поплелся к креслу-качалке. Сел на краешек, упершись локтями в колени.

      – И что у нас тут? – спросил он, указав на белый конверт у меня в руках.

      Я слегка приподнял его, удивляясь тому, как нервничал.

      Папа не так много говорил о маме. Не то чтобы намеренно, просто я видел опустошенность в его взгляде – то же самое я бы испытывал, потеряв Эбби.

      – Это письмо.

      – Которое тебе оставила мама?

      Я кивнул:

      – Я отдал его Эбби перед свадьбой.

      – Да, я надеялся, что ты не забудешь.

      – Вот я и отдал.

      – Хорошо, – сказал он, прокашлявшись. – Хорошо.

      – Хочешь прочитать его?

      Он покачал головой:

      – Оно предназначалось не мне.

      Я достал из конверта тонкий листок, взгляд пробежал по изящному почерку мамы.

      – Знаю. Это будто снова услышать ее. Именно такой я ее запомнил.

      Он озадаченно посмотрел на меня:

      – Ты ее помнишь?

      Я кивнул:

      – Смутно, конечно, но да. Фрагментами.

      Папа задумался, а потом кивнул, подзывая меня к себе:

      – Хорошо, неси его сюда.

      Я подпрыгнул с места, передал лист папе и вернулся на диван.

      Отец заморгал, стараясь сосредоточить взгляд, а потом при виде маминых слов на бумаге у него задрожала нижняя губа. Он прикрыл рот ладонью, пряча эмоции, потом несколько раз моргнул, и его глаза засверкали. Папа улыбнулся и покачал головой. Опустил письмо и вытер рукой глаза. Спустя долгую минуту он прокашлялся и посмотрел на меня:

      – Много времени прошло. Я был рад вновь услышать ее голос. Пусть и в моей голове. Спасибо, сын.

      Я кивнул:

      – И я тоже по ней скучаю. Постоянно.

      Он снова усмехнулся, смахнув слезу.

      – Я скучаю по ней каждую секунду каждого дня. Уже проклятые семнадцать лет. И то, как ты смотришь на Эбби… – он вздохнул, – так я смотрел на твою мать. О боже, как я любил эту женщину. Я никогда ничего не испытывал до или после.

      Я свел брови на переносице.

      – Ты думаешь, я могу потерять ее, пап?

      – Эбби?

      Я кивнул.

      Папа прикоснулся ладонью к губам, а потом посмотрел на пол.

      Я не мог вздохнуть или шевельнуться, ожидая его ответа.

      Наконец он подался вперед и посмотрел мне в глаза:

      – Трэвис, мне не хочется говорить тебе этого… но твоя жена… она сильнее тебя. Ты оставишь ее прежде, чем она тебя.

      Его слова вышибли из моих легких воздух, я не мог спокойно смотреть на него, не мог сдержать эмоций, тогда я закрыл лицо ладонями, давая волю чувствам.

      Папа никогда не ошибался, и я мог доверить ему свою жизнь.

      Я снова посмотрел на него. Я любил свою жену и поэтому уберег его от правды. И из-за той любви, которую он испытывал к маме, я знал, что он поймет