Император из стали. Стальная хватка империи. Сергей Васильев

он сумел спасти два других своих корабля и привел их во Владивосток Петр Иосифович Серебренников – участник Цусимского сражения, командир «Бородино». Во время боя он был тяжело ранен (ему повредило шею и оторвало кисть правой руки), но даже на операционном столе он «ни на минуту не терял сознания и все время отдавал распоряжения, интересуясь ходом боя и ободряя команду». В молодости состоял членом морского кружка военной организации партии «Народная воля» в Кронштадте. В 1874 г. вместе с мичманом В. Н. Миклухой гардемарин Серебренников распространял нелегальную литературу и намеревался оставить военную службу, чтобы примкнуть к «хождению в народ». После разгрома военной организации «Народной воли» оставил революционную деятельность.

      В то же время. У Цапличьей лагуны

      Шальной шестидюймовый снаряд, долетевший аж до противоположного берега Амурского залива, лопнул у прибрежных камней, подсветив фигуры непрошеных гостей. Японские сигнальщики пока не поняли, что потревожившие их русские не воинская часть и даже не казачий разъезд, а всего лишь двое сотрудников русской контрразведки. Один из них – филер, выслеживающий связную майора Фуццо Хаттори, а другой – прикомандированный к нему прапорщик Степан Степанович Гордеев, едва оправившийся после ранения, но выдернутый из госпиталя как знаток японского языка.

      – Вот ведь беда, ваше благородие, – прошептал филер, обратившись к офицеру по-старорежимному, – следили за девчонкой, а тут целый батальон нехристей.

      – Максимум взвод, – автоматически ответил прапорщик, снаряжая последними патронами «Маузер К96», именное оружие, врученное лично полковником Потаповым в награду за похищенные из японского штаба документы. – Эх, знал бы, что столько стрелять придется, взял бы с собой вещмешок. У тебя как?

      Филер крутнул барабан револьвера и грустно усмехнулся.

      – Пусто…

      – Тогда так, служивый, – Степан вдруг засмущался, что второпях забыл даже спросить имя контрразведчика, – бери обеих лошадок – и наметом до ближайшего поста или разъезда. Думаю, что наши уже увидели иллюминацию и сами спешат сюда. Ты им подскажешь, где искать гостей, а я пока с ними побеседую по-свойски…

      – Эх, Степан, Степан, – прошептал прапорщик, провожая глазами юркого не по годам филера, – везет же тебе на приключения. Из огня да в полымя. Кстати, насчет пламени…

      Над заливом грохотало и сверкало непрерывно. В трех или четырех местах занималось зарево. Казалось, что колесницы Зевса спустились с небес и раскатывали по волнам Золотого Рога и Амурского залива.

      «Пора и нам пошуметь!» – скомандовал себе Гордеев, передернув затвор, и рывком бросил себя из-за спасительного укрытия вправо по прибрежной тропинке. Десять шагов, приглядеться, развернуться – и быстро сделать пять выстрелов в сторону противника, на ходу изображая стрельбу пачками целого отделения. Потом такой же маневр в другую сторону. Ну вот, кажись, и все… Теперь только кулаком грозить и камнями бросаться.

      Кусты