Час Презрения. Анджей Сапковский

На случай, если мазель выскажет какое-либо пожелание. Если не выскажет, вернешь. Ну, можете идти.

      – В полдень, Цири, – напомнила Йеннифэр. – Ни минутой позже.

      – Помню, помню.

      – Меня зовут Фабио, – сказал мальчик, как только они сбежали по ступеням и вышли на шумную улицу. – А тебя – Цири, да?

      – Да.

      – Что бы ты хотела посмотреть в Горс Велене, Цири? Главную улицу? Переулок мастеров золотых дел? Морской порт? А может, рынок и ярмарку?

      – Все.

      – Хм… – задумался мальчик. – Времени у нас только до полудня… Лучше всего пойти на рынок. Сегодня базарный день, там можно увидеть много интересного! Но сначала поднимемся на стену, оттуда виден весь залив и знаменитый остров Танедд. Согласна?

      – Пошли.

      По улице тарахтели телеги, тащились лошади и волы, бондари катили бочки, кругом – шум, гам и суета. Цири немного ошарашило движение и кажущийся беспорядок, она оступилась и вместо деревянного тротуара влезла по щиколотки в грязь и навоз. Фабио хотел взять ее за руку, но она вырвалась:

      – Еще чего! Я сама ходить умею!

      – Хм… Ну да. Тогда пошли. Сейчас мы на главной улице. Называется она Карод и связывает Главные и Морские ворота. В ту сторону ведет к ратуше. Видишь башню с золотым петушком? Это и есть ратуша. А там вон, где цветная вывеска, – трактир «Под расшнурованным корсетом». Но туда, хм… туда мы не пойдем. Давай срежем дорогу, пройдем по Окружной улице через рыбный рынок.

      Они свернули в переулок и вышли прямо на небольшую площадь, втиснувшуюся между стенами домов. Площадь была забита прилавками, бочками и кадками, из которых бил сильный запах рыбы. Тут шла оживленная и шумная торговля, перекупщики, продавцы и покупатели старались перекричать кружащих надо всем чаек. У стены сидели кошки, делая вид, будто рыба их вообще не интересует.

      – Твоя госпожа, – вдруг сказал Фабио, лавируя между прилавками, – очень строгая.

      – Знаю.

      – Она тебе не родная, верно?

      – Да. А как ты догадался?

      – Сразу видно! Она очень красивая, – сказал Фабио с жестоким, разоружающим откровением совсем еще молодого человека.

      Цири повернулась словно пружина, но прежде чем успела ответить Фабио какой-нибудь колкостью относительно его веснушек и роста, мальчик уже тащил ее между тележками, бочками и прилавками, одновременно объясняя, что возвышающаяся над площадью башня называется «Воровская», что камни для ее постройки брали со дна морского и что растущие около нее деревья называются пальмами.

      – Ты ужасно неразговорчивая, Цири, – неожиданно заметил он.

      – Я? – изобразила она удивление. – Ничего подобного! Просто внимательно тебя слушаю. Знаешь, ты рассказываешь очень интересно. Я как раз хотела тебя спросить…

      – О чем?

      – А далеко отсюда до… до города Аретузы?

      – Совсем близко. Только Аретуза вовсе не город. Поднимемся на стену, покажу.

      Стена была высокая, с крутыми ступенями. Фабио вспотел и задыхался, и неудивительно: он не