Мои затишья. Зинаида Миркина

мое, наполненное Действом,

      Не видимым глазам Деянием Твоим.

      Остановился мир. Остановилось время.

      Не движется вода. Недвижим небосвод.

      Бездействие земли, в которой зреет семя.

      Бездействие ствола, в котором жизнь течет.

      Ни капли бытия не протекает мимо.

      Открытие души: мы вместе! Двое нас!

      Сегодня Ты во мне. Я зрима. Ты – незримый.

      Но я войду в Тебя и выбуду из глаз.

1994

      «Костер задумчиво мерцал…»

      Костер задумчиво мерцал,

      А лес был темный кинозал.

      Он затаился и внимал.

      И дума каждого ствола

      Так незаметно перешла

      В один немой горящий глаз,

      Который жил во тьме за нас.

      Росло спокойное тепло,

      И что-то вдруг произошло—

      Нагретой тишиной дыша,

      Раскрылась медленно душа,

      И запах счастья и добра

      Смешался с запахом костра.

1994

      «А дождь почти неслышный…»

      А дождь почти неслышный

      И бесконечно долгий,

      И нет ни мысли лишней:

      Остановились, смолкли.

      И что-то зреет в дымке

      Шуршащей водной пыли.

      Немые невидимки

      Сейчас заговорили.

      И может слышать каждый —

      Их голос неотвязчив —

      О чем-то самом важном,

      Вовек не преходящем.

1994

      «Больше нечего в жизни беречь нам…»

      Больше нечего в жизни беречь нам.

      Вот предел мой – вот здесь и теперь.

      Сердце каждого – дверь в бесконечность.

      Только кто распахнет эту дверь?

      Дело музыки, Святости дело.

      Боль растет… ни вскричать, ни вздохнуть…

      В сердце – выход за наши пределы.

      Вход в бессмертье лежит через грудь.

      Кто его так мучительно сузил,

      Этот тайный, единственный вход?

      Грудь моя – туго стянутый узел,

      Всех вселенских путей переплет.

      Сквозь и через и – счастье полета,

      Сквозь все стены и через межу…

      Боже сил, Боже истины, кто Ты?

      Через смерть я к Тебе подхожу.

1994

      «Отмелькали дни и лица…»

      Отмелькали дни и лица —

      Никого и ничего.

      Погрузиться, провалиться

      Внутрь сердца своего.

      И измерить всю державу

      Необъятную свою:

      Начинаясь где-то в травах,

      Я до неба достаю.

1995

      «В сердце ночи, в ее океане…»

      В сердце ночи, в ее океане

      Тихо плещется света струя.

      И выходят слова из молчанья,

      Точно души из небытия.

      Темнота все сгущенней, все глуше.

      Отсвет углей упал на кору.

      Обступили нас тихие души,

      Подступили вплотную к костру.

      Тихо вышли из бездны на берег,

      Тихо сели вокруг, у огня.

      Наконец-то нам тихие верят,

      Не боятся тебя и меня.

      Этих душ