Метаморфозы. Новая история философии. А. А. Тарасов

безнадёга и бессмысленность. В этом – вся суть мрачного кафкианского гротеска, несущего мотивы экзистенциального ужаса. Сам Кафка и все его «герои» одиноки даже не как человеческие существа, а скорее, как животные. Они онтологически изолированы, лишены трансцендентности:

      «У Ф. Кафки повествуется о доходящих до отчаяния и исступления метафизических поисках, которые приводят к полному краху самого здания метафизики. Герои не находят того, чего искали, не потому, что доступ к трансцендентной истине для них закрыт, но потому, что такой истины нет. Трансцендентность оказывается формой, скрывающей отсутствие. И герои всеми силами пытаются пробиться к тому, чего нет[13]».

      И всё же у человека метаморфоза, в отличие от насекомых и животных интериоризована, но при этом проявляется в трансформации всего мира. Невидимая внутренняя трансформация преобразует весь мир, всю реальность! Вот почему философа интересуют, прежде всего, онтологические возможности, а не предсказание фактических событий. Так, Аристотель в «Метафизике» (книга 9, глава 6) делит «действия» на два класса: energeia, обычно так и переводимые как «действия», и kinesis, переводимые, соответственно, как «движения». Различие им проводится главным образом на основе соответствующих этим действиям временных форм – Past Simple в первом случае (energeia), и Present Perfect во втором (kinesis). Таким образом, любой кинезис требует времени, чтобы достичь своей формы и завершения, в то время как энергия является полной в любой момент. Energeia совершается в каждый момент, ибо не нуждается ни в чём, что, появившись позже, завершит её форму. Таким образом, существенной характеристикой «энергий» является совсем не только то, что они темпорально однородны. Суть в том, что они обладают формой, сообщаемой некоей внутренней телеологической структурой – структурой, которая не нуждается во времени для своего свершения. Движение также обладает формой, сообщаемой внутренней телеологической структурой, но в данном случае эта структура может быть завершена только через темпоральное развёртывание. Кинезис противоположен Генезису. Новую историю философии интересует не столько генезис идей, сколько их движение, кинезис, метаморфозы. А следовательно – Present Perfect.

      Past Simple – время точное. Present Perfect – гипотетическое, подлежащее уточнению с высоты настоящего. Какая из историй действительная, а какая предполагаемая? Та, в которой всё прошлое точно зафиксировано, или которая отражает именно ход истории, включая текущий момент? Present Perfect – это настоящее время, но настоящее перманентное (постоянное): оно представляет нынешнее состояние как результат прошлых событий и поэтому может быть названо ретроспективной разновидностью настоящего. Главное различие между Past Simple и Present Perfect заключается в том, что первое отделяет ситуацию от текущей актуальности, в то время как второе обозначает что-то как актуальное в данный момент.

      Например, Адам Смит в своём знаменитом «Исследовании о природе и причинах богатства народов» (1776) логику капитала описывал исключительно через Present Perfect. Потому что Past Simple – это всегда

13

Фаритов, В.Т. Ницшеанские размышления. Очерки по философии маргинальности. – СПб.: Алетейя, 2022, С. 120–121.