Загадка «Пурпурного императора». Томас Ханшеу

своему спутнику и начал давно сдерживаемую, разгневанную тираду о том, как его наглым образом вызвали на эту безумную охоту.

      Клик стоял неподвижно, сжимая подбородок большим и указательным пальцами, его глаза сузились до щелочек. Как бы спокойно он ни рассматривал факты, все равно не мог найти подходящего решения. Он был уверен, что с пола этого дома на него смотрела мертвая женщина, но он точно так же был уверен, что та же самая женщина выгнала его оттуда. А как же сама леди Маргарет? Он не имел ни малейшего права настаивать на встрече с ней. Девушка находилась в руках своего законного опекуна. И все же… Тень сомнения омрачила его лицо.

      Внезапно он резко замер и принюхался – к большому удивлению констебля Робертса, чье ворчание и протесты мгновенно стихли.

      – Боже милостивый, сэр, – взволнованно воскликнул тот. – Ну теперь-то что вас насторожило?

      – Чутье и здравый смысл, мой добрый друг, – сказал Клик. – В воздухе явственно ощущается запах жасмина и еще какой-то искусственный аромат, причем тоже жасминовый. Это аромат духов. Здесь сейчас побывала какая-то женщина. Она стояла на этих самых каменных ступенях.

      – Ну а что, если и так? Это не оправдывает ваших слов, будто мисс Чейн мертва. Она мертва не больше, чем вы или я, – горячо возразил констебль. – Я стану посмешищем для всей страны, меня поднимут на смех, как последнего дурака.

      Едва прислушиваясь к потоку недовольного ворчания констебля Робертса, Клик двинулся вперед, энергично принюхиваясь. Он втягивал воздух на каждом шагу, пока не достиг посыпанной гравием дорожки. Внезапно он издал пронзительный крик торжества, потому что перед ним на тропинке, освещенной светом фонарика, виднелся отпечаток туфельки – несомненно, женской.

      Сев в машину, они миновали въездные ворота и очутились на узкой темной дороге, пустой, как карман нищего. Безмятежная луна сияла над безмолвными полями, и только слабое тарахтение мотора нарушало тишину, пока они ехали.

      Тем не менее Клик, как всегда, был настороже. Предчувствие надвигающейся опасности, которое было в нем чрезвычайно развито, не давало ему покоя.

      Внезапно, вскрикнув от неожиданности, он ударил по педалям заскрежетавших тормозов с такой силой, что Робертс, погрузившийся в дремотное состояние, чуть не свалился с соседнего сиденья.

      – Доллар за дукат, что я прав! – резко воскликнул он. – По ту сторону изгороди кто-то есть.

      Не задерживаясь ни на секунду, он выпрыгнул из машины, с легкостью юнца перемахнул через низкую изгородь и набросился на запыхавшегося человека, который передвигался крадучись и пригнувшись.

      – Одну минуту, сэр, – начал Клик. Затем, когда жертва почти выскользнула из его захвата, она в смертельном ужасе уставилась сначала на него, а потом на величие закона, воплощенное в лице констебля Робертса. Этот достойный полицейский, выйдя из машины, теперь смотрел на них через изгородь.

      – Черт меня побери, если это не сам сэр Эдгар! – воскликнул тот, и звук явно знакомого голоса, казалось,