Башня Зеленого Ангела. Том 2. Тэд Уильямс

следующее: его опыт не имеет никакого отношения к настоящей ситуации и ничего нам не поведает о Короле Бурь, Трех Великих мечах или других вещах, необходимых для ведения войны. О, милосердный Усирис! О, Господи! – Он снова провел рукой по редким рыжим волосам. – Прошу меня простить. Иногда бывает трудно помнить, что я лишь хранитель Двери Спасителя, и не мне нести бремя, а Богу. Но как же сейчас тяжело.

      Тиамак не сводил с него глаз, его соратник по Ордену Манускрипта выглядел так, словно его только что посетили призраки мести. Вранн подошел ближе к Стрэнгъярду.

      – И все? – разочарованно спросил Джошуа. – Вы уверены, что его знания нам не помогут?

      – Я ни в чем не уверен, кроме боли, принц Джошуа, – тихо ответил архивариус, но в его голосе появилась неожиданная твердость. – Однако я точно знаю, что такое маловероятно, и продолжать расспрашивать Камариса будет невероятной жестокостью, и не только для него.

      – Не только для него? – спросил Изгримнур. – Что это значит?

      – Пожалуйста, давайте закончим. – Казалось, Стрэнгъярд охвачен гневом, хотя прежде Тиамак считал, что такое невозможно. – Я рассказал все, что вам требовалось знать. А теперь я должен уйти.

      Джошуа заметно удивился:

      – Конечно, отец Стрэнгъярд.

      Священник кивнул:

      – И пусть Господь бережет всех нас.

      Тиамак последовал за Стрэнгъярдом.

      – Я могу что-то сделать? – спросил вранн. – Быть может, просто пройтись с вами рядом?

      После коротких колебаний архивариус кивнул:

      – Да, хорошо бы.

      Камарис уже ушел с того места, где стоял; Тиамак поискал его взглядом, но не нашел.

      После того как они прошли некоторое расстояние по склону, Стрэнгъярд задумчиво сказал:

      – Теперь я понимаю… почему люди пьют ради забвения. В тот момент мне это показалось соблазнительным.

      Тиамак приподнял бровь, но ничего не сказал.

      – Возможно, пьянство и сон – два пути, которые нам дал Господь, чтобы забыть, – продолжал Стрэнгъярд. – А иногда забыть – это единственный способ избавиться от боли.

      Тиамак обдумал его слова:

      – В некотором смысле Камарис спал в течение двух десятков лет.

      – И мы его разбудили, – печально улыбнулся Стрэнгъярд. – Или, следовало сказать, Бог позволил нам его разбудить. Может быть, тому есть причина. И мы еще увидим другой результат, кроме скорби.

      Однако в его голосе, – подумал Тиамак, – не прозвучало особой надежды.

* * *

      Гутвульф остановился, позволив воздуху окутать его тело и пытаясь решить, какой из коридоров ведет вверх – куда его звала песня меча. Его ноздри шевелились, он надеялся уловить минимальное движение влажного воздуха из туннеля, в который хотел попасть. Пальцы, как слепые крабы, скользили взад и вперед по каменным стенам в поисках ответа.

      Лишенная тела чужая речь вновь проплыла мимо него, он скорее чувствовал, чем слышал ее слова. Гутвульф тряхнул головой, пытаясь выбросить их из головы. Он знал, что это призраки, но уже не сомневался, что