Сказка о смерти и нежности. Андрей Бондаренко

о всяком и разном?

      – Извините, но с обедом ничего не получится.

      – Почему?

      – Не надо так обиженно хмуриться, – посоветовала Инга. – Я же не отказалась – продолжить знакомство. Просто наш совместный обед невозможен. По крайней мере, сегодня. Во-первых, обеденный перерыв у заводчан начинается на полчаса раньше, чем в нашей шараге. А, во-вторых, мне ваша заводская столовая не по карману: у нас зарплату регулярно задерживают на четыре месяца, поэтому я обеды ношу из дома, в пластиковых контейнерах, так гораздо дешевле получается.

      – Опять ничего не понимаю…

      – Это, извините, в каком же смысле?

      – В самом наипростейшем, – неодобрительно покачал головой Федосеев. – Во-первых, работа в этом «ДорНии» вам противна. Во-вторых, регулярно задерживают заработную плату, причём, аж на четыре месяца… Почему же не поискать новое место работы? Более перспективное и доходное? Или же это не представляется возможным – в свете нынешнего системного кризиса, охватившего всю российскую дорожную отрасль?

      – Отчего же – невозможно? – горделиво встрепенулась девушка. – Я являюсь достаточно квалифицированным «мостовиком» и, уверяю вас, устроилась бы в приличное место. Если, конечно, занялась бы этим вопросом всерьёз. Просто…

      – Да-да?

      – Просто моё природное любопытство всему виной. Существует – в пределах нашего филиала – одна загадочная тайна, которую мне очень хочется разгадать. Ну, очень-очень-очень. До острых желудочных колик, образно выражаясь… Давайте, Иван, встретимся после работы возле «третьей» заводской проходной? Погуляем немного, и я вам всё расскажу. Согласны?

      – Безусловно и с удовольствием.

      – Только вам придётся немного подождать. У заводчан рабочий день заканчивается на полчаса раньше.

      – Не вопрос, подожду… Может, уже перейдём на «ты»?

      – Вот, когда встретимся после работы – тогда и перейдём…

      Иван выехал в положенное время (на подержанном тёмно-сером «Опеле»), с территории завода «Пролетарий», тихонько бормоча под нос:

      – Ресницы глаз таинственно дрожат. И вслед дрожит им сердце – одиноко. Нас ждёт – всегда – Прекрасное Далёко. Ресницы глаз – таинственно – дрожат… Неужели я влюбился? Причём, всерьёз и по полной программе? Неисповедимы Пути твои, Господи…

      Он доехал до станции метро «Ломоносовская», купил там – в цветочном павильоне – букет из пяти алых роз, вернулся обратно к заводу, припарковался возле «третьей» проходной, расположенной в Железнодорожном проезде, вылез из машины и закурил.

      Стоял на тротуаре рядом с металлическим забором, за которым таинственно шумели деревья старого парка, курил, сжимая в ладони другой руки букет, и размышлял: – «Странная такая встреча. Пообщался с девушкой минут двенадцать, не больше. С совершенно обыкновенной девушкой – худенькой,