Ренард. Книга 2. Цепной пёс инквизиции. Дмитрий Шатров

ты, – не задержался ответ. – Мы-то тута будем. В тепле, в добре и к кухне поближе. А ты будешь жопу об седло мозолить да мотаться нежрамши куда пошлют.

      – Сам дурак. Тебе просто завидно. – Конопатый мечтательно закатил глаза и хлюпнул носом, втягивая ароматный пар. – Эх, всегда хотел как господарь пожить. Буду теперя как благородный: баклуши бить, белый хлеб кушать, да пухлых девок за титьки мять… Теперя мне, поди, ни одна не откажет… да и откажет – невелика беда. Стану я разрешения спрашивать, снасильничаю – и всего делов. Кто мне што сделает-то теперя, благородному лыцарю-то? Эх, красотища!

      Ренард со стуком уронил ложку на стол.

      Встал.

      Подошёл к рыжему, заломил ему руку за спину, схватил за нечёсаные патлы и макнул конопатым лицом в горячую кашу.

      – Не тебе, свинорылый, о благородстве судить, – процедил де Креньян, усиливая нажим с каждым словом. – И дев насильничать – последнее дело! Заруби это себе на носу!

      Рыжий булькал, пускал пузыри, фыркал кашей, но вырваться из захвата так и не смог. Орал только что-то невнятное. А Ренард всё не успокаивался.

      – Ты можешь жрать белый хлеб, можешь сесть на коня, даже латы можешь носить, – продолжал он, удерживая рыжего в стальном захвате, – но ничто и никогда не сделает тебя благородным.

      Выговорившись, де Креньян отпустил охальника, брезгливо вытер руку о его же одежду и вернулся на своё место. Но не сел – забрал тарелку, ушёл за дальний стол и уже там, повернувшись ко всем спиной, принялся за еду. Вскоре к нему присоединился чернявый южанин, потом следующий дворянчик покинул общий стол… Последним пришёл Аристид. Сообразил, наконец, что к чему.

      – Оба наказаны! После ужина соберёте и вымоете посуду за всеми, – отмер наконец сержант Леджер, до последнего наблюдавший за сварой.

      Ренард только пожал плечами, конопатый же заголосил, утирая покрасневшее лицо рукавом:

      – Меня-то за что, наставник? Он же первый начал!

      – Тебя – за язык и тупую голову! – отрезал тот.

      После этих слов все уткнулись в тарелки и усердно заработали ложками. Посуду мыть никто не хотел.

* * *

      Когда Ренард вернулся в казарму, там его встретили перестановки: «стражники» заняли дальние койки, «воины» – ближние, причём дворяне скучковались отдельно. Оба лагеря разделяли опустевшие лежанки «никчёмных», которых уже переселили к челяди.

      Де Креньян беглым взглядом оценил изменения, но ничего не сказал, скинул сапоги, да и завалился на свой топчан, с наслаждением вытянув ноги. Переезжать он не стал, его пока всё устраивало.

      Глава 4

      – Подъё-о-ом!

      Вопль сержанта поднял бы и мёртвого. Ренард потянулся, сочно хрустнув позвонками, уселся на топчане и с недовольной гримасой принялся натягивать сапоги. Нет, он и раньше с рассветом вставал, но сам, без команды. А вот так, когда тобой понукают… Пока это только бесило.

      Странности де Креньян отметил ещё до дверей. Новобранцы, ещё вчера державшиеся настороженно и отчуждённо, сегодня