Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Пират. Красавчик без глянца. Александр Алефиренко

уже проверяли на прочность две другие твари. Актёр почувствовал, как в паху стало влажно. Тёплая струйка потекла по ноге, пропитывая брючину. Он подхватился и опрометью, не обращая внимания на раскалывающуюся от боли голову и нестерпимую жажду, бросился к зданию. Он не видел, как монстры перевернули оба джипа, разорвав одного из пулемётчиков, пытавшегося отбить их атаку. Второй не успел далеко убежать и оказался в пасти очередной голодной твари. В грузовике резко прервались вопли – просто не осталось кому кричать. Прутья арматуры, с лёгкостью удерживающие людей, против чудищ не устояли ни минуты. В клетке с разогнутой, словно ивовые прутья, арматурой, краснели ошмётки одежды и недоеденные мелкие фрагменты человеческой плоти.

      Эдуард, забившись в самый дальний и тёмный угол подвала, тихонько сидел там, обхватив себя руками. Плечи недавнего киношного супермена сотрясали беззвучные рыдания. Он жалел себя и внезапно рухнувшую в бездну безоблачную, сытую жизнь. Слава, восторженные поклонницы, стоящие в очереди за его автографом, теперь в прошлом. То, что всё накрылось медным тазом, он осознал здесь, в грязном подвале, пропахшем котами и их испражнениями. Тоска ещё сильнее сдавила грудь, и он едва не взвыл от отчаяния.

      На плечо страдающего актёра легла тёплая ладонь. От неожиданности и испуга он резко подскочил. Ударившись головой о полукруглую кирпичную кладку ниши, в которой он сидел, тут же потерял сознание. Пришёл в себя от брызнувших на лицо капель воды. С трудом разлепив веки, увидел перед собой девичье лицо, показавшееся ему смутно знакомым.

      – Ты кто?

      – Я же Катя… – озадаченно ответила девушка и, помедлив, добавила: – Костюмер…

      – Чёрт. И правда. – Эдуард скривился от головной боли. И так болела, да ещё врезался ею в арочное перекрытие. Он не забыл, что с ним произошло. Удар на память не повлиял. Покраснел, вспомнив, что обмочился. Камуфляж за счёт тепла тела и того, что сейчас лето, уже подсох. Вот только чувствовался лёгкий аромат мочи вперемешку с затхлыми запахами подвала. Катя сделала вид, что не обратила внимания на его конфуз. Она поднесла к губам Эдуарда армейскую фляжку. В нос ударило таким смердящим запахом, что аромат в подвале по сравнению с ним казался амброзией. Актёр отдёрнул в сторону голову.

      – Пей, Эдик, – мягко, по-домашнему, но в тоже время настойчиво сказала девушка. – Глотни и поймёшь, что я тебе не зря этот эликсир предлагаю.

      Майский, преодолевая себя и брезгливость, с трудом проглотил странную жидкость, явно настоянную на алкоголе. Он давно уже отвык от народных напитков, хотя ещё в не таком далёком прошлом работал в колхозе помощником местного кузнеца. Где его, собственно, и приметил режиссёр. Нет, не Альберт Вениаминович, а другой. Для массовки потребовались молодые люди. В окрестностях их деревни снимали фильм о гражданской войне и их пригласили на роль бандитов. Иван с его атлетической фигурой понравился режиссёру. Полуобнажённый, в разодранной тельняшке,