Танец кружевных балерин. Людмила Мартова

я знаю, что твой муж работает в полиции, иначе ни за что не стала бы навешивать на тебя свои проблемы.

      – Мой муж – не полицейский. Он следователь. Работает в Следственном комитете, – поправила Снежана.

      Значения это не имело, но она во всем предпочитала точность.

      – Думаю, в моем случае это совершенно не важно. – Лидия Андреевна вздохнула. – Понимаешь, дорогая, я не могу обратиться в правоохранительные органы обычным путем, потому что они просто решат, что старуха, то есть я окончательно выжила из ума. Но и делать вид, что ничего не происходит, я тоже не могу. Понимаешь, я совершенно уверена, что по ночам кто-то ищет что-то в моей квартире.

      Что? Только этого ей не хватало. Разменявшая девятый десяток соседка по ночам испытывает слуховые галлюцинации и хочет, чтобы она с этим разбиралась? Нет! Только не это. Тем не менее внутренне простонавшая Снежана внешне вежливая проговорила:

      – Почему вы так думаете?

      – Браво, деточка, сразу видно хорошее воспитание. – Старушка улыбнулась. – Ты не кинулась сразу крутить пальцем у виска, обвиняя меня в старческом маразме. Но по ночам я слышу тихие шаги, которые раздаются в моей квартире между часом и тремя часами ночи. Видишь ли, в последнее время я стала лучше спать. У меня всегда был чуткий сон, а в последние годы я вообще могу лежать, терзаемая бессонницей, до рассвета, но последние три ночи я ложусь в постель и практически сразу засыпаю. Шаги будят меня, но словно не до конца. По крайней мере, этой ночью я пыталась встать с постели, чтобы увидеть нежданного визитера, но руки и ноги меня совсем не слушались. Я не могла встать, понимаешь?

      Снежана понимала, что помочь Лидии Андреевне сможет не следователь Зимин, а хороший врач. Геронтолог, кажется, так называются специалисты, работающие с пожилыми людьми?

      – Я подумала, что виной тому может быть отвар шиповника. Я всегда пью его на ночь, этой привычке уже много лет. И я подумала, что, может быть, кто-то подсыпал мне снотворное, которое именно так на меня влияет.

      – Куда? В отвар?

      – Нет, отвар я завариваю утром в термосе, чтобы выпить в десять вечера и отправиться в постель. Но банка с измельченными плодами стоит у меня в кухне. Я сейчас ее принесу.

      – Не надо, Лидия Андреевна, – попробовала остановить старушку Снежана.

      – Я покажу тебе банку. Снимать с нее отпечатки пальцев не имеет смысла, я их уже давно заляпала. Но я отсыплю немного, чтобы твой муж мог сдать этот шиповник на экспертизу. Если там снотворное, значит, мне не кажется.

      – А вы попробуйте просто не пить этот отвар, – предложила Снежана, понимая, что без пакета с шиповником она вряд ли выйдет из этой квартиры. – Если вы полагаете, что он э-э-э… отравлен.

      Старушка всплеснула аристократическими руками.

      – Да кому надо меня травить? Меня не травят, а именно усыпляют, чтобы я не мешала искать в моей квартире что-то важное.

      – Что?

      – Я не знаю!