Моя фамилия Павлов. Александр Берг

приехал с предварительными чертежами, и мы вместе стали их изучать, вернее это я изучал, а Кошкин и так прекрасно их знал.

      – Михаил Ильич, я смотрю, у вас тут люк мехвода находится в лобовой плите, но это ослабляет ее, делает ахиллесовой пятой. Конечно, попасть в люк достаточно сложно, но тем не менее вполне возможно. Благодаря тому, что поперечное расположение двигателя уменьшило моторный отсек, башня сдвинулась к середине, и теперь вполне возможно сделать люк мехвода сверху.

      – Хорошо, люк перенесем, а в остальном?

      – Только не делайте его прямо под орудием, сдвиньте его вбок, а больше вроде никаких нареканий я не нашел. Разве что добавьте еще одну вещь: надо в обязательном порядке изнутри на всю броню наваривать лист обычного железа миллиметровой толщины.

      – Зачем?

      – Для защиты экипажа и оборудования от сколов собственной брони. При попадании снаряда, даже если нет пробития броневой плиты, вполне возможны сколы внутренней брони, вот этот тонкий лист обычного железа, который наварят изнутри, и защитит экипаж и оборудование танка. Скажите, Михаил Ильич, вы не общались с танкистами?

      – Нет.

      – Зря, пообщавшись с ними, вы смогли бы многое узнать. Знаете, когда я понял, что нам нужны новые танки с противоснарядной броней, дизельным двигателем и мощным орудием?

      – Нет, Дмитрий Григорьевич?

      – После моей командировки в Испанию. Когда я там покомандовал и увидел, что наши танки горят как спички. Именно тогда я понял, что они устарели и будущее за средними танками, они непременно должны составить основу нашей бронетанковой мощи.

      – А тяжелые танки?

      – Они тоже нужны, но в гораздо меньшем количестве.

      – Не буду спорить. На внесение изменений мне потребуется максимум неделя, и потом я готов приступить к производству опытных образцов.

      – Это хорошо, сделайте пять экземпляров. И еще, чуть не забыл: что с орудием?

      – Согласно нашему заказу, товарищ Грабин адаптировал свое орудие Ф-22 под танковую версию.

      – Длина ствола?

      – Пятьдесят калибров.

      – Отлично, тогда жду вас через два месяца вместе с опытными экземплярами, и не забудьте сделать еще противотанковую самоходку, пока с этим орудием, но позже необходима пушка калибра 90-100 миллиметров.

      – Хорошо, Дмитрий Григорьевич, сделаю.

      А спустя неделю отзвонился Гинзбург с сообщением, что он не только закончил с разработкой порученной ему техники, но даже произвел ее в двух экземплярах каждую.

      2 апреля 1938 года, Москва

      – Здравствуйте, товарищ Сталин, комкор Павлов беспокоит. Товарищ Гинзбург из Ленинграда привез на показ сделанные им самоходки, их вчера разгрузили с эшелона и перегнали в Кубинку.

      – Здравствуйте, товарищ Павлов, это хорошо. Как вы смотрите, если мы с вами туда сегодня съездим посмотреть их?

      – Крайне положительно. Товарищ Гинзбург сейчас как раз ждет меня, чтобы лично все показать и рассказать.

      – Вот и хорошо, подъезжайте в Кремль, вместе и поедем.

      – Выезжаю, товарищ Сталин.

      Положив