Последнее поколение. ЧБУ

из его едва приоткрытых губ.

      Создавалось ощущение, что врачи забыли накрыть его одеялом, потому что холод пробирал до костей. При этом он не чувствовал никаких прикосновений. Андрес даже не понимал, лежит он на спине или на боку. Его, по всей видимости, настолько обезболили, что он ещё сутки не сможет ничего почувствовать.

      – Эй, – снова позвал он, и снова не раздалось ни звука.

      Действие наркотика начало отступать, и Андрес почувствовал прилив сил. Он приоткрыл один глаз, а затем второй. Он находился в просторном помещении, не похожем ни на палату, ни на операционную. Потолок виднелся в десяти метрах над головой, а ряд окон отступал вдаль на добрые пятьдесят. Сюда могли бы поместиться больше тридцати палат, но оставили лишь одну большую.

      Обильный дневной свет проникал сквозь окна и создавал естественное освещение, из окон по периметру зала Андрес видел окружающий город. Похоже, для второй операции его перенесли в соседнюю башню «Тилайфа». Пентхаус с террасой, в котором он лежал вчера, теперь находился через дорогу. Осмотрев окружающее пространство, Андрес пришёл к мысли, что в здании напротив находилась обыкновенная больница, тогда как эта была продвинутой.

      Вокруг стояло большое количество медицинских приборов самых разных размеров: от каких-то кранов и манипуляторов до огромных цистерн с жидкостями и всевозможными шлангами. Прямо в этот момент по одной из цистерн ползал дрон на присосках и вытирал пыль.

      Андрес посмотрел вниз, чтобы проверить, не пришили ли ему новую ногу, и понял: что-то с ним не так.

      Как оказалось, он даже не лежал, а находился в вертикальном положении. Более того, прямо под его головой, пониже шеи, находилась столешница из тёмного пластика. Выглядело очень странно. Будто бы его тело сидело под столом, а голову просунули в дырку и зафиксировали.

      В окружающих звуках тоже было что-то не так, но Андрес не мог понять, что именно.

      Как оказалось, он совсем не мог двигать головой. В его власти оказались лишь глаза и челюсть. Врачи непонятно для чего зафиксировали его шею, неужели чтобы не повредить какие-то связки и кости?

      Он отдал команду руке подняться и пощупать столешницу снизу. Однако из-за обезболивающего он даже не понял, отреагировала ли рука. Возможно, его тело сейчас находилось в бочке с какой-то исцеляющей жидкостью, регенерирующей тело, а голову зафиксировали, чтобы он не утонул из-за отсутствия сил. Это звучало логично.

      Затем Андрес понял, что в окружающих звуках его так насторожило: он не дышал!

      Звук сопения сопровождал его всю жизнь, и хоть мозг научился его игнорировать, воздух, вырывающийся из ноздрей, всегда оставался вместе с ним и сливался со звуками внешнего мира, а теперь его не было.

      Яростно двигая мышцами лица, Андрес пытался рассмотреть собственный нос, увидеть, раздуваются ли его ноздри. Ему была доступна лишь мимика, и нахмуриться в достаточной степени не получалось. Тогда он прислушался