Хозяйка болот. Вирджиния Хартман

своим забрызгал. Только это и может, ну хоть заходит редко. Не хочу думать о нем и о том, как он влияет на Бойда.

      Доктор говорит, причина бессонницы в беременности, лучше лежать на левом боку, подкладывать одну подушку под живот, другую зажимать между колен. Все равно норовлю перевернуться на живот. Хочу потихоньку спуститься вниз поиграть ноктюрн, но вдруг Бойд проснется. Или посидеть среди моих трав, бергамота и лаванды, но входная дверь может скрипнуть. Когда вожусь с землей, могу…

      Слышу скрежет гравия под колесами и поднимаю глаза. Приехали Фил и Тэмми. Я бросаю тетрадь в коробку и встаю, дверь хлопает за спиной. Фил глушит двигатель, как только я закрываю крышку багажника. «Веди себя дружелюбно».

      Машу им рукой.

      Фил неловко вытаскивает свое длинное тело из-за руля – прямо фламинго, одетый в хаки.

      И это вот выросло из коренастого малыша, что бегал по двору, таская за собой любимую игрушку – деревянные счеты? Тэмми выбирается с пассажирской стороны, глядя на меня так, как ястреб смотрит на добычу. Я иду к ним.

      – Хэй! – здороваюсь я. Никогда так не делаю в Вашингтоне.

      – Хэй, – отвечает Тэмми, не сводя с меня глаз. Платье из спандекса обтягивает все ее кости, выделяется только небольшой живот. Мелированная светлая челка доходит ровно до бровей.

      Каждую нашу встречу Фил кажется все выше и стройнее. Он унаследовал от отца светло-каштановые волосы, но отрастил короткие бакенбарды, волосы на макушке уложены слоями – модная мужская стрижка, явно дело рук Тэмми.

      Брат наклоняется и сухо целует меня в щеку. Указываю глазами в сторону дома:

      – Смотрю, вы уже вещи собираете?

      – Да, – подает из-за спины голос Тэмми.

      – Уже мать выселяешь? – спрашиваю я брата.

      Повисает тишина, которую вновь нарушает невестка:

      – Скажи ей, Фил.

      – Я нашел арендаторов.

      – Ого! – К черту дружелюбие. – А мы вообще это обсуждали?

      – Фил провел опись, составил список… – снова вмешивается Тэмми.

      – Опись? – Смотрю я на брата.

      – …чтобы мы сели и как цивилизованные люди решили, кто что хочет забрать, – заканчивает невестка.

      Круто разворачиваюсь к ней.

      – Ты сама себя слышишь?

      Она распахивает глаза и смотрит на Фила. Тот поднимает ладони. Невестка цокает на шпильках к дому, ковыляя по усыпанной гравием дорожке.

      Брат облокачивается на капот своей машины. Он всегда держится слишком самоуверенно. Квадратный подбородок и глубоко посаженные глаза неизменно производили впечатление на таких дамочек, как Тэмми. Но для меня Фил все тот же бледный худощавый мальчишка, позвякивающий мелочью в кармане. Я знаю каждый его нервный тик, как он дергает ногой под столом, постукивает пальцем, выпуская лишнюю энергию. Мама называла его перкуссионистом. И хотя я на двенадцать лет старше, похоже, брат решил, что именно