Пробел в биографии. Анна Дашевская

до пяти, с него и нужно начинать. Сейчас уже почти четыре часа… Тьма, опять я обед пропустила! Ну ничего, отыграюсь на ужине у мэра. Интересно, удалось ли Марджори что-то узнать? – секретарше она поручила собрать у всех, кто работает в поместье, максимальное количество информации о жизни и смерти Клода Тезье. – Конечно, с медиком надо было поговорить ещё вчера, готова поставить бутылку лучшей аква-виты против кружки кислого молока, что вскрытие не сделали… Эх, старая ворона, как же я прошляпила?»

      Долго предаваться самобичеванию она, разумеется, не стала. Кто ж мог предположить ещё вчера, что со смертью управляющего {настолько} всё не в порядке?

      Дом городского нотариуса, господина Дюрока, находился в тихом переулке совсем рядом с мэрией. Было в нём два входа – на левой двери было написано, что это частное владение, а возле правой висела табличка, извещавшая, что мэтр Ансельм Дюрокведёт приём с десяти утра до четырёх часов дня и исключительно по предварительной записи. Лавиния тихонько выругалась: до четырёх оставалось каких-то пятнадцать минут. Поднявшись по ступенькам, она вошла и оказалась в небольшой приёмной, где и помещались-то только стол со стулом и скамейка напротив. За столом сидела девица, смотрелась в зеркальце и тщательно красила губы алой помадой. На посетительницу она взглянула с некоторым пренебрежением, вскинула брови и хотела что-то сказать. Госпожа Редфилд подобных секретарей на дух не переносила, поэтому щёлкнула пальцами, бросив на девицу пятиминутное молчание, и спокойно прошла к солидной дубовой двери кабинета.

      Мэтр Дюрок тоже не тратил зря последние рабочие минуты: он как раз поднёс к губам серебряную чарку, в которую точно был налит не компот. При появлении незваной гостью рука его дрогнула, и на лаковую поверхность стола плеснулась капля тёмно-коричневой жидкости. «Келимас!» – поняла Лавиния.

      В отличие от девицы с помадой, нотариус моментально посетительницу узнал, да и госпожа Редфилд вспомнила, что он подходил к ней на кладбище.

      – Да вы пейте, пейте, мэтр, – усмехнулась она. – Прошу простить, что вломилась к вам под самый конец работы, но…

      – Ну что вы, госпожа баронесса! – замахал пухлой ручкой нотариус. – Я всё понимаю! А могу я предложить вам присоединиться?…

      – А давайте!

      Келимас был хорош, лимон к нему порезан тонко, шоколадные конфеты, которые мэтр достал из своего стола, тоже оказались не лишними… Лавиния прислушалась к тому, как прокатилась по телу тёплая волна, и благосклонно кивнула.

      – Отличный напиток, мэтр!

      – С моего собственного виноградника, мадам! – просиял тот. – Но… к делу. Предполагаю, что вы хотели узнать, у меня ли завещание господина Тезье?

      – Ваша проницательность делает вам честь, мэтр Дюрок.

      – У меня. Конечно, оглашение его назначено на послезавтра, но я думаю, мы с вами никому не скажем о таком небольшом нарушении, – говоря всё это, хозяин кабинета открыл книжный шкаф, вынул несколько толстых томов, за которыми обнаружилась дверца сейфа.

      Со