Ежевика в долине. Король под горой. Мария Гурова

она. – Потому я и не пришла.

      Тристан повернулся к ней. А потом, ошарашенный, вскочил.

      – Ты не пришла, потому что я должен буду вернуться? – воскликнул он. – Я ничего не понимаю!

      – Это все Джорна, – ответила Ронсенваль. – Она сказала, что это обернется трагедией! А все из-за озера! И из-за войны!

      Ситцевый рыцарь спрыгнул на землю и потопал от них подальше. По дороге проворчал что-то про затеянные споры и про то, что не хочет слушать, как они бранятся. Тристан окончательно оказался сбит с толку.

      – Из-за какой войны? При чем тут озеро?

      – И из-за того, что мы такие! – повысила голос Ронсенваль.

      Он не мог вспомнить, чтобы она кричала на него с первой встречи.

      – Ронсенваль, прошу, объясни. Я правда не понимаю.

      Теперь плакала уже она. Но более сдержанно, только изредка шмыгая носом и смахивая едва скатывающиеся редкие слезинки. Ситцевый рыцарь вдалеке пробубнил под нос про какой-то мокрый день.

      – Когда мы первый раз встретились, я умывалась. Воды Ворклого озера обладают разными волшебными свойствами, среди прочих – способностью соединять судьбы. Сюда приходят те, кто хочет скрепить союз. Они пьют воду из озера. Если выпить хоть несколько капель, то полюбишь первого человека, на которого посмотришь, – она глубоко дышала и говорила немного дрожащим голосом. Тристан понимающе кивал. – А ты был первым, кого я увидела после того, как прополоскала рот.

      – Так ты же выплюнула воду, а не проглотила, – заметил Тристан.

      – Это неважно. И нескольких капель хватит, сказала Джорна. Поэтому все происходящее неестественно. А еще я теперь, выходит, привяжусь к тебе. А ты ко мне – нет! – и тут она все же сорвалась.

      – Но мне и не нужно никакое озеро, я и так тебя люблю, – сказал Тристан и понял, что наконец объяснился с ней прямо, хотя и не так себе представлял первое признание. – Ронсенваль, ты боишься, что я уйду и забуду тебя?

      – Я не боюсь… Да, боюсь. Я ведь буду заколдована, и мне будет от того плохо. А ты сможешь забыть меня и жить дальше! Что ты?..

      Пока она говорила, Тристан начал расстегивать ремень и пуговицы на кителе. Потом стянул сапог.

      – Тристан, ты что делаешь? – от неожиданности она даже перестала рыдать.

      Но он спокойно снял второй сапог. Затем сбросил китель, рубашку и обмотки. Потом он взглянул на свои штаны, мотнул головой, развернулся и пошел в сторону озера.

      – Тристан! – Ронсенваль поднялась, но останавливать его не стала.

      Он рассек гладь озера ладонью и нырнул. Под водой было тепло и тихо, крики Ронсенваль остались на поверхности. Вынырнув, он набрал в руки горсть воды и хлебнул. А когда проглотил, взглянул на недоумевающую Ронсенваль. Она стояла на берегу и комкала в руках платок с капельками его крови. Тристан зачерпнул еще воды и плеснул в рот. Он шел обратно к ней, ощущая разницу между уютными водами озера и промозглым ночным воздухом. Мокрая майка на нем заметно остывала.

      – Я не хочу, чтобы ты волновалась. Но должен отметить, что разницы в чувствах