Старая переправа. Алексей Поганец

укреплениями в форме углов. Вокруг города располагались одинаково ровные и разноцветные квадраты полей и садов. Эти поля, наверное, были самым красивым зрелищем. Некоторые поля были чёрными, другие желтые или красные, но большинство зелёные. В итоге получалось разномастное лоскутное одеяло, но выглядело реально красиво.

      Шагоход побежал вниз по склону, среди полей и садов. Данилу не терпелось уже приехать, хоть впереди его ожидала полная неизвестность. Но сидеть надоело как пятой точке, тело уже затекло, так и носу. Скученность тел, одетых в кожу, не способствовала благоуханию фиалок. Особенно воняла плохо выделанная кожа, вечерний ветерок спасал от этого плохо, и, по мнению парня, все мечтали поскорее доехать, а то и вообще дойти остаток пути пешком.

      А вот и вторая линия обороны около земляных валов, блокпост на въезде в город. Тут укреплений было поменьше, но по сторонам от дороги натянуты ряды колючей проволоки, и рядом стояла вышка, из которой торчал ствол крупнокалиберного пулемёта.

      Шагоход начало трясти, он замедлил ход и остановился, хотя караульный равнодушно стоял под грибком и никакого внимания к шагающей машине не проявлял. Седой, спрыгнув с борта, пошёл разговаривать с караульным. По взглядам, брошенным в сторону Данила, он понял, что говорят про него. Караульный что-то прокричал в трубу, нет, не трубку телефона, а именно в трубу, конец которой торчал из земли, прислушался. Потом Седой махнул найденышу, чтобы подошёл. Вот только Седой с краю сидел, он раз – и спрыгнул. А парню пришлось продираться сквозь колени сидящих, естественно, кому-то наступая на ноги, а кого-то толкая. Наконец-то он спрыгнул на землю, поморщившись от боли в руке. Седой пальцами объяснил, чтобы ждал тут, хлопнул по правому плечу и пошёл к шагоходу.

      Шагоход тронулся, вдруг закричала что-то девушка, та, что делала парню перевязку. Шагоход остановился, началось какое-то обсуждение. Седой спрыгнул, открыл борт, достал один мешочек, куда разложили мясо. И, вернувшись к Данилу, с этаким недовольным лицом передал ему мешок в руки. Мяса было килограммов пять, не меньше. Седой, хлопнув ещё раз парня по здоровому плечу, вернулся, и шагоход ускакал дальше, оставив его стоять рядом с караульным.

      Глава 8

      Наступали сумерки. А караульный всё ещё что-то кричал в трубу, потом вслушивался в ответ. А потом, прикладывая одну руку к другой, показал чисто российский неприличный жест трубе. Всё это повторялось уже не один раз.

      Зато Данил рассмотрел снаряжение и вооружение военного – кто ещё мог стоять на посту? Ополченец? Милиционер? Возможно, но ополченец тоже должен быть вооружён не охотничьим оружием. Хотя были сомнения. Парень склонялся к тому, что стоял ополченец, так как имелось явное нарушение устава, и не одно. Хоть попаданец и не знал местный устав, но то, что кожанка висела на крючке, а не была надета на часового, являлось явным нарушением. Да и редкие проезжающие или пробегающие редкие машины совсем не интересовали часового. И да, оказывается, тут были машины и на колёсах.