Все сказки старого Вильнюса. Это будет длинный день. Макс Фрай

понятное, заземляющее. Например, бальные танцы». Фрида долго смеялась, с удовольствием повторяя: «Простое! Понятное! За-зем-ля-ю-ще-е!» Но ученика, конечно, взяла. Не в ее это правилах – сокровищами разбрасываться.

* * *

      Фрида говорит:

      – Перерыв.

      И идет на улицу курить.

      Феликс и Юргис сидят на паркетном полу, смотрят друг на друга и хохочут так, что стены дрожат.

      – I think this is the beginning of a beautiful friendship[5], – сквозь смех говорит Феликс.

      – Да уж, – ухмыляется Юргис. – И учти, теперь нам обоим придется жениться.

      – Почему именно теперь? Зачем? И на ком?

      – А это как раз все равно. Главное – завести детей и дождаться внуков. И вот когда внуки немного подрастут, настанет наш звездный час: «Познакомьтесь, дети, это лучший друг вашего дедушки. Наша дружба началась с того, что мы вместе танцевали танго». Ради одной этой фразы имеет смысл заморачиваться с женитьбой. Скажешь, нет?

      – Еще как имеет, – соглашается Феликс. – Если только в ближайшее время не изобретут более простой и доступный способ производства внуков.

      – Например, из бумажных отходов.

      – Да лишь бы не из пластиковых. Пластиковым внукам хрен чего объяснишь.

* * *

      Фрида говорит:

      – Сегодня первое июня. Это значит, что все мы дожили до лета, выполнили домашнее задание, молодцы. А еще это значит, что… Что?

      – Латинская программа! – нестройным восторженным хором отвечают ее ученики. И только счастливчик Феликс растерянно хмурится.

      «Ну правильно, – думает Фрида, – латинскую программу он еще с нами не танцевал. Он же пришел только в начале декабря».

      «В начале декабря, надо же, – изумленно думает Фрида. – Теперь-то кажется, он был с нами всегда. Впрочем, он и был с нами всегда, просто какое-то время мы все этого не осознавали».

      Фрида говорит:

      – Иди сюда, счастливчик. Будем опять танцевать вместе. Правда, здорово? Лично я уже соскучилась по старым добрым временам, когда таскала тебя по паркету, как мешок с картошкой.

      – С песком, Фрида. Я был как мешок с песком.

      – Цыц, юноша. Если говорю с картошкой, значит, с картошкой. Я – твой педагог, мне виднее.

* * *

      – Отлично получается. Если не хочешь потерять меня как партнершу уже на следующем занятии, тебе следует постараться и проявить больше неуклюжести, – сказала Фрида, когда они вышли на улицу, воинственно клацая портсигарами. – А вот вид у тебя не очень, счастливчик. Ты что, вообще не спишь?

      – Очень мало, – покаянно признался Феликс. – Столько всего происходит, Фрида. Столько прекрасного всего! Еще и играю теперь – трижды в неделю в клубе. И в офисе – ночи напролет. Зря смеешься, у нас там есть переговорная с такой звукоизоляцией, хоть кузницу открывай, никому не помешает. Поэтому, собственно, и не бросаю пока эту контору. Деньги – черт с ними, проживу, но где я еще такой репетиционный зал найду, сама подумай. Так что, какими бы бурными ни были

5

Цитата из фильма «Касабланка», настолько знаменитая, что даже перевод: «Я думаю, это начало великолепной дружбы», – писать неловко. Но пусть будет – для порядка.