Убить отступника. Олег Мазурин

когда в жаркий солнечный день постоянно хочется холодной воды: пьешь, пьешь ее и все не можешь вдоволь напиться. Вот и наши герои не могли насытиться любовью. Но пришло время расставаться. Голевский заглянул в печальные и преданные глаза девушки…

      – Au revoir[7], милая княжна. Надеюсь, мы еще свидимся. За это я буду молиться нашему Господу Богу. Ежедневно, еженощно.

      – Помилуйте, Александр Дмитриевич, право, что за речи! Конечно же, мы увидимся. Непременно увидимся. Иначе и быть не должно. Я полагаю, судьба нас свела не для того, чтобы мы расставались. Я тоже буду молиться нашему всемилостивому Господу за наше счастье, за вас. Я люблю вас, Александр Дмитриевич!

      Слеза скатилась по щеке Голевского, в горле вмиг запершило. Он застыл как статуя, княжна тоже замерла. Соленая влага выступила и на ее глазах.

      – Я тоже вас люблю, милая Даша.

      – Я буду писать вам письма. Я буду вас ждать.

      – Ждите, Дашенька, я приеду. Обязательно приеду, – он протянул ей запечатанный листок. – Это стихи, посвященные вам.

      – Мне? – искренне обрадовалась княжна.

      – Да, вам, – подтвердил Голевский. – Можете переписать их в свой альбом. А впрочем, как вам будет угодно, княжна.

      – Благодарю, Александр Дмитриевич… А это вам, – она сняла с шеи и протянула капитану золотой медальон на изящной золотой цепочке. – Возьмите. Там мой портрет.

      – Благодарю.

      – Сегодня к нам приезжал граф Дубов… – вдруг печально сказала княжна.

      – Дубов? – нахмурился Голевский.

      – Да, он самый, Петр Каземирович.

      – Мерзкий тип. Я помню его по допросам в Зимнем, тогда, в двадцать пятом году. О нем у меня сохранились только неприятные воспоминания. И что ему угодно от вас, Дарья Николаевна?

      – Он сватается ко мне.

      – Ах, вот оно что. В таком случае я его вызову на дуэль и убью, и тогда он никогда не сможет жениться на вас, – то ли полушутя, то ли всерьез сказал Голевский.

      Даша запротестовала:

      – Прошу вас, не совершайте сего безумного поступка, Александр Дмитриевич, в этом нет никакой необходимости, министр не опасен для меня. Я сама дам ему со временем от ворот поворот.

      – А как ваш отец смотрит на это сватовство?

      – Отрицательно. Он недолюбливает этого фанфарона, а посему вряд ли выдаст меня за Дубова. К тому же папенька догадывается о нашей страсти…

      – Да?

      – …И будет ждать вашего возвращения, и если вы попросите моей руки, то он непременно согласится на это.

      Примечания

      1

      Союз

7

До свидания (франц.)