Восток на Западе. Европейские будни. Мария Николаева

учили древние языки по выбору студента: у меня были все четыре года – древнегреческий, один год – немецкий, один год – латынь. Мой диплом по метафизике Аристотеля был написан по древнегреческому оригиналу, с анализом всех понятий.

      Конечно, после этого было достаточно сложно найти работу, но так сложилось, что, как только я получила диплом, я сразу вылетела в Индию к Сатья Саи Бабе (у меня потом было еще несколько поездок к нему и даже личные интервью), и тогда я решила получать уже качественное индологическое образование.

      Я пошла в институт, где была специальность «индология». Студенты могли составлять индивидуальные программы, были приглашены очень хорошие специалисты. Поскольку образование было платное, то приглашали не просто преподавателей СПбГУ или Академии наук, а именно лучших. Тогда это заведение называлось Русский христианский гуманитарный институт, сейчас это Русская христианская гуманитарная академия (далее – РХГА).

      Деньги я зарабатывала, работая редактором в государственных вузах (я училась и работала одновременно, поскольку одно образование у меня уже было). Так получилось, что в РХГА я два года отучилась на индологии, а потом перешла на философию, поскольку на факультете индологии не брались руководить дипломом по йоге. Профессора были хорошие, с мировым именем – Валерий Исаевич Рудой, Елена Петровна Островская и др., но они сами не были практикующими йогами, хотя много переводили с санскрита – в основном буддийские тексты. А потому защищаться там именно по той теме, которая меня интересовала, не получилось; меня тянуло в философию. И так уж вышло, что второй диплом у меня тоже по специальности «философия», правда, на сей раз – «восточная философия».

      Как только я закончила второй вуз и защитилась, у меня начали выходить книги. Вот почему сразу после этого я покинула Россию. Я уехала в Индию с трехмесячной визой и $300, а вернулась с Бали практически через десять лет. Я работала: сначала я продолжала работать редактором, были договоры на издание книг. Потом появлялись заказы на переводы йогической литературы. Это был рискованный вариант самоокупаемости, где либо я за короткий промежуток времени зарабатываю очередные деньги, либо оказываюсь на улице. Меня никто не спонсировал, не поддерживал, не было постоянного источника средств.

      – Когда вы начали практиковать?

      – Если говорить о практике вообще, то сначала это было христианское умное делание по «Добротолюбию». Я много ездила по России, в частности, была в Валаамском монастыре, где меня научили азам духовного делания.

      Вообще, получился некий микс из всего, что мне удалось найти в самом начале 90‑х. У нас тогда организовался орден по «пути воина» Кастанеды, – мы его действительно практиковали. Правда, это была достаточно экстремальная организация с очень жестким подавлением личности, почти черномагический орден. Не буду называть никаких имен, тем не менее