Кто убил Ксению Шумейко?. Станислав Войтицкий

нашего случая могли стать гипотетические споры сибирской язвы с упомянутого мной законсервированного объекта.

      Я не помнил такого предположения Драчева, но возражать не стал.

      – Мы имеем дело с умышленным убийством. Убийством, мотивов которого я не понимаю. Также как не понимаю выбранный способ совершения. Кому потребовалось их убивать и почему с такими сложностями. Я ненавижу то, что не могу объяснить.

      – У вас есть какие-то конкретные подозрения?

      – Я могу натянуть пару сов на глобус, как модно говорить у молодых. Но совы могут быть не тем, чем кажутся. Наш дорогой фельдшер Подчуфарова была когда-то настоящим врачом – талантливым анестезиологом в одной из Энских больниц. По долгу службы имела доступ к веществам, набирающим популярность в среде городской молодежи. Мы можем предположить, что ее понижение в должности и нынешнее трудоустройство является признаком проблем по криминальной части. Криминал – это всегда подозрительно. Но чем ей не угодили покойники, почему так сложно и главное – она же первая начала поднимать шумиху. Теперь по поводу мецената Завьялова. Было время, он боролся за внимание телезрителей в той же области, где творили Кашпировский и Чумак…

      А, так вот откуда я его знаю, мелькал по телевизору, подумал я.

      … – разве что наш герой имел чуть больше такта и ума. Зачем этот товарищ уже три года пытается раскрыть здесь свои чакры, никто не знает. Выбросил кучу денег уже. Нет ли у него желания основать здесь поселение? Мне не нужен на моем участке ответственности филиал «Аум синрике», или подобной херни, чтобы потом в Энске был массовый теракт. И уж точно я не верю в существование у подобных телеэкстрасенсов каких-то нравственных ограничений.

      – С этим, безусловно, соглашусь, – ответил Иван Сергеевич.

      – Ладно, хозяйка наша просто добрая дурочка и объективно не при делах. Но есть еще Алдан – это просто призрак. У меня есть информация, что паспорт у него подлинный. Учился на врача в университете, сейчас безработный. И на этом все. Просто пришел в Доброе пару месяцев назад, прямо так, пешком, с «мосинкой» наперевес. Охотничий билет есть, оружие зарегистрировано. Регулярно ходит охотиться. Исправно платит за еду и домик. И больше о нем ничего сказать нельзя.

      – Вы забыли об одном боевом пенсионере. Который знает больше, чем говорит.

      – Я не буду отвечать на ваши гнусные подозрения, хотя должен признать – я подхожу ничем не хуже остальных. Потому что никто не подходит. Все это сплошная манипуляция и догадки. Тут ни у кого нет ни мотивов, ни возможностей, по крайней мере, явных.

      – Мы должны обратиться в компетентные органы, – уверенно сказал Драчев.

      – Я – ваши компетентные органы, – ответил Чепиков. – Исходить надо из худшего – один из людей, которых вы тут встретили, имеет доступ к оружию массового поражения, и уже показал, что готов его применять. Выпускать в город нельзя никого. И лучше бы никого и не привозить, но нам без помощи не обойтись. Я могу доверять только вам, вы точно ни при чем. Все произошло слишком внезапно. И я слишком старый. Вот здесь мне нужна твоя помощь, щегол, – Чепиков повернулся ко мне.

      – Слушаю