Лес в конце улицы. Надежда Чаркина

ак. Щелкнул выключателем – ничего. Пошарив взглядом по стене, он увидел щиток. И когда нажал на кнопки пробок, счетчик едва слышно, на уровне ощущения, загудел. Лампочка загорелась, разгоняя утренний промозглый сумрак желтоватым светом.

      Яр разулся и, ежась от шагов по холодным доскам, толкнул дверь, ведущую из прихожей в комнату. Первым, что бросилось ему в глаза, была печь. Большая, из красного кирпича, она занимала почти половину ширины левой стены. Нужно разобраться с ней как можно скорее, иначе о ночевке в доме можно забыть. Саму комнату Яр осмотрел быстро и без интереса. Она была точь-в-точь такой же, как на фото, и пустой. Стены собраны из золотистых деревянных реек, пол – из таких же, только пошире, прикрытых длинным и узким тканым ковром. Софа, стол, пара стульев, маленький холодильник, над ним – шкафчик. На печи стоит электрическая плита со свернутым проводом. Из комнаты вело три двери. За одной из них обнаружилась спальня, тоже пустая – только сама кровать, тумбочка рядом и шкаф. За второй – маленький коридорчик, ведущий в раздельные ванную – душевую, точнее – и туалет. Обе эти комнаты были отделаны простой белой плиткой и имели по раковине.

      За третьей дверью был кабинет. Как будто декорации в фотостудии – тяжелый стол, который выглядел внушительней и дороже всей остальной разномастной дачной мебели, стул, обтянутый узорчатой тканью, книжные полки вдоль всех стен. Яр какое-то время стоял на пороге, рассматривая комнату. Потом, наконец, сдвинулся с места, прошелся вдоль полок, выхватывая взглядом обрывки названий книг. Остановился у окна позади стола и отодвинул тяжелые шторы – вместо легких бледно-желтых занавесок в остальных комнатах – впуская в комнату бледный свет. С этой стороны дома росли яблони. Яр, повинуясь неясному порыву, пересчитал и невольно усмехнулся – тринадцать. Все они почти полность облетели и потеряли большую часть плодов. Яблоки гнили на земле вперемешку с листвой – не самое жизнерадостное зрелище. За голыми деревьями просматривался забор соседнего участка. Яр отвернулся от окна и снова окинул взглядом кабинет. Его уже разбирало любопытство, но сперва требовалось заняться печкой. Он помнил, как мельком видел что-то похожее на поленницу под стенами сарая.

      Когда Яр, потирая озябшие руки, вышел из дома, его сразу же окликнули не очень-то дружелюбным голосом.

      – Молодой человек, а вы кто будете?

      Яр поднял голову. Навалившись на ограду со стороны дороги, на него смотрела дородная женщина в вязаной шапочке и синей куртке. На ее ногах красовались ядовито-розовые резиновые сапоги, предательски притягивающие взгляд. На вид ей было лет пятьдесят, нос заметно раскраснелся – Яр вежливо подумал, что все-таки от холода. Враждебности во взгляде не было, зато хватало недоверия.

      – Здравствуйте, – улыбнулся Яр. Подобный разговор он ожидал, только не так скоро. В частных секторах, особенно если город маленький, соседи обычно более или менее знакомы. Как не спросить, если кто-то идет в чужой дом, пусть и с ключами. – Меня зовут Ярослав, я помощник нотариуса. Нужно разобрать некоторые вещи для завершения оформления наследства.

      – Вот как, – недоверия каким-то образом и добавилось, и убавилось одновременно. – Ну, хорошо раз так. Ладно, работай. Если там чего надо, можешь вон ко мне постучать. Я Варвара Степановна, тут живу.

      Она указала на соседний справа участок. Он был закрыт глухим забором из разномастных железных листов, поэтому Яр мог рассмотреть только шиферную крышу дома и кроны деревьев. Он кивнул, и в этот момент его взгляд привлекло какое-то движение на периферии взгляда. На участке напротив через дорогу, стояла девушка, внимательно наблюдавшая за их беседой. Она была, пожалуй, его ровесницей, лет двадцати семи. В бесформенно-дачной черной куртке и то ли в платье, то ли в юбке того же цвета. И волосы тоже черные, распущенные, прямые, немного растрепанные. Стоило Яру перевести взгляд, как она без суеты скрылась в, видимо, сарае. Варвара Степановна тоже не стала дожидаться от него какого-то прощания и направилась в сторону своего участка.

      Ладно.

      Похожее на поленницу ей и оказалось. Она была прикрыта кусками рубероида в грязных разводах от дождей, достаточно целыми, чтобы выполнять свою функцию. Но бревна все равно были слегка влажными, отсыревшими в осенней хмари. Они оказались тяжелее, чем Яр представлял, нести было неудобно, поленья царапали ладони. С трудом открыв по очереди обе двери, Яр свалил все возле печи. Он пошарил в рюкзаке и извлек несколько старых чеков. Спички нашлись на окне, между стеклом и решеткой. Сперва дело шло совсем плохо, дым валил в комнату, а огонь никак не хотел разгораться. Но скоро Яра осенило и, заглянув в спальню, на которую приходилась задняя часть печи, он отодвинул вьюшку. Стало лучше, хотя дрова все равно занимались неохотно.

      Хорошо, что в шкафу обнаружился электрический чайник, можно было пока согреть себя предусмотрительно захваченным кофе и бутербродами. Он успел немного отогреть пальцы, когда пиликнул мессенджер.

      «Доехал?» – от матери.

      «Да. Уже печку топлю. Хороший дом, пофоткать тебе его?»

      Не самое умное предложение, учитывая, что нотариус уже присылал им фотографии дома.

      «Участок лучше».

      «Ок».

      Яр