Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие. Виктор Тростников

бутылки. В ней даны два параллельных плана – сказочный и бытовой. Махровый советский мещанин сталкивается с персонажем арабских сказок. Но герои не равновелики по своему значению в песне. Главной ее фигурой служит обыватель, филистер. Он изображен живо и объемно, в то время как его партнер весьма схематичен. Высоцкий использует древнего джинна лишь для того, чтобы с его помощью выявить отталкивающие черты современного обывателя. Одна из этих черт раскрывается в самом начале песни: «У вина достоинства, говорят, целебные. Я решил попробовать: бутылку взял, открыл». От этой фразы так и разит лицемерием. Он, видите ли, пьет не ради удовольствия, а из одной лишь научной любознательности. Но в полной мере мерзость главного героя выступает наружу дальше, именно при взаимодействии с джинном. Сначала он на всякий случай проявляет лояльность: «Прямо, значит, отвечай: кто тебя послал? И кто загнал тебя сюда, в винную посудину, от кого скрывался ты и чего скрывал?» Но, сообразив, что джинн может его обогатить, он забывает политграмоту и требует сокровищ. Когда же в ответ слышит: «Мы таким делам вовсе не обучены», – в нем снова оживает гражданская бдительность и он звонит в милицию. Завершается песня второй сценой лицемерия, придающей ей симметрию: «Может, он теперь боксом занимается: если будет выступать – я пойду смотреть». Ясно, что сказочный персонаж имеет здесь уже вспомогательное, второстепенное значение и введен как бы по привычке, по старой памяти. Чувствуется, что он висит на волоске и вот-вот перестанет появляться. Так и случилось. Прошло немного времени, и Высоцкий сочинил песню, которая начинается так:

      Мой сосед объездил весь Союз.

      Что-то ищет, а чего – не видно.

      Я в дела чужие не суюсь,

      Но мне очень больно и обидно.

      У него на окнах плюш и шелк,

      Клавка его шастает в халате.

      Я б в Москве с киркой уран нашел,

      При такой повышенной зарплате.

      Разве это не тот же самый тип, который позарился на сокровища джинна?

      Посмотрите, вот такой же лицемерный шантаж:

      А вчера на кухне ихний сын

      Головой упал у нашей двери

      И разбил нарочно мой графин.

      Я папаше счет в тройном размере.

      Ему платят рупь, а мне пятак,

      Пусть теперь мне платят неустойку.

      Я ведь не из зависти, я так,

      Ради справедливости, и только.

      Образ советского мещанина тот же самый, но уже в рамках чисто бытового повествования, без всякой бесовщины.

      Высоцкий преодолел искушение делать ставку на внешнюю мистику и стал раскрывать нам внутреннюю мистическую сущность простых и вроде бы знакомых нам вещей, заставляя воспринять их на новом уровне сознания. Он в значительной мере открыл для нас вселенную, в которой мы все живем. Я далек от мысли, будто в период своей поэтической зрелости Высоцкий стал бытописателем. Ничего подобного! Того, кто провел бы нас лишь по закоулкам коммунальной