Кораблекрушения Тихого океана. Владимир Шигин

довольно глубокой речки, вдоль коей вверх была пробита тропинка, по которой пошли мы в надежде сыскать брод, и вечером подошли к одному большому шалашу. В нем не было ни одного человека и висело много вяленой рыбы кижуч. Подле разведен был огонь, а в реке против шалаша находился для рыбной ловли закол. Мы взяли тут двадцать пять сушеных рыб и повесили на дверях три нитки бисеру и несколько корольков, зная, что вещи эти у здешних диких в большом уважении. Учинив таким образам заочную за рыбу плату, отошли мы от шалаша в лес сажен на сто и расположились ночевать.

      Когда поутру мы готовы были выступить, тогда увидали, что нас окружили дикие, вооруженные копьями, рогатинами и стрелами. Я пошел вперед и, не желая никого из них убить, ни ранить, выстрелил из ружья вверх. Гром выстрела и свист пули произвели желанное действие, колюжи, рассеявшись, спрятались между деревьями, а мы пошли в путь. Боже мой! Кто поверит, чтоб на лице земли мог существовать такой лютый, варварский народ, как тот, между которым мы теперь находились! Невзирая на то, что, кроме небольшого числа оружия, мы оставили сим диким наше судно со всем грузом; они ограбили его и сожгли и, не быв еще сим довольны, преследовали нас, чтоб лишить жизни, которая для них не могла быть ни вредна, ни опасна; казалось, что они завидовали самому нашему существованию.

      Таким образом, до 7 ноября мы, можно сказать, отступали от диких, которые, преследовали нас, выжидали благоприятного случая сделать на нас решительное нападение; между тем временно производили над нами поиски. Но поутру сего числа встретили мы трех мужчин и одну женщину, которые, снабдив нас вяленой рыбой, начали поносить то племя, от которого мы столько потерпели, и хвалить свое собственное. Люди сии последовали за нами. Мы все вместе, уже поздно вечером пришли к устью небольшой реки, на другой стороне коей находилось их жилище, состоявшее из шести больших хижин. Мы просили у них лодок для переправы на реку; а они советовали нам, что надо ждать прилива, говоря, что в малую воду переезжать через реку неудобно и что с прибылою водой они перевезут нас ночью. Но мы в темноте ехать с ними не согласились, а потому, отойдя назад около версты, переночевали.

      Рано поутру, возвратясь к устью реки, требовали мы перевоза. Диких тогда сидело подле своих хижин около двухсот человек, они не отвечали нам ни слова. Подождав несколько минут, пошли мы вверх по реке, сыскать удобное место для переправы. Колюжи, увидев наше намерение, тот час отправили к нам лодку с двумя нагими гребцами. Лодка эта могла поднять человек десять, а потому просили мы их прислать другую, чтоб нам всем можно было переехать вдруг.

      Дикие исполнили наше желание – прислали другую лодку, но такую, в которую никак не могло поместиться более четырех человек; в ней приехала та самая женщина, которая вместе с тремя мужчинами встретила нас на дороге. В ее лодку сели г-жа Булыгина, одна кадьякская островитянка, малолетний ученик Котельников и один алеут, а в большую поместились девять человек самых отважных и проворных промышленников; все же