Былины. Народное творчество

я, разгневался, заплатил им шелкóвою плёткою. Ну, который стоял, тот сидит, а который сидел, тот лежит.

      Удивился Вольга, поклонился пахарю:

      – Ай же ты, славный пахарь, могучий богатырь, поезжай ты со мной за товарища.

      – Что ж, поеду, Вольга Всеславьевич, надо им наказ дать – других мужиков не обижать.

      Снял пахарь с сохи гужи шелкóвые, распряг кобылку серую, сел на неё верхом и в путь отправился.

      Проскакали молодцы полпути. Говорит пахарь Вольге Всеславьевичу:

      – Ох, неладное дело мы сделали, в борозде соху оставили. Ты пошли молодцов-дружинников чтобы сошку из борозды выдернули, землю бы с неё вытряхнули, положили бы соху под ракитовый куст.

      Послал Вольга трёх дружинников.

      Вертят сошку они так и сяк, а не могут сошку от земли поднять.

      Послал Вольга десять витязей. Вертят сошку они в двадцать рук, а не могут с места со-драть.

      Тут поехал Вольга со всей дружиной. Тридцать человек без единого облепили сошку со всех сторон, понатужились, по колена в землю ушли, а сошку и на волос не сдвинули.

      Слез с кобылки тут пахарь, сам взялся за сошку одной рукой, из земли её выдернул, из лемешков землю вытряхнул, подхватил, да и махнул за ракитовый куст. Полетела соха до облака, упала соха за ракитовый куст, в сырую землю по рукоятки ушла.

      Дело сделали и поехали богатыри дальше путём-дорогою.

      Вот подъехали они под Гурчевец да Ореховец. А там люди торговые хитрые: как увидели пахаря, подсекли брёвна дубовые на мосту через речку Ореховец.

      Чуть взошла дружина на мост, подломились брёвна дубовые, стали молодцы в реке тонуть, стала гибнуть дружина храбрая, стали кони, люди на дно идти.

      Рассердились Вольга с Микулой, разгневались, хлестнули своих добрых коней, в один скок реку перепрыгнули. Соскочили на тот бережок, да и начали злодеев чествовать.

      Пахарь плетью бьёт, приговаривает:

      – Эх вы, жадные люди торговые! Мужики города хлебом кормят, мёдом поят, а вы соли им жалеете!

      Вольга пáлицей жалует за дружинников, за богатырских коней.

      Стали люди гурчевецкие каяться:

      – Вы простите нас за злодейство, за хитрости. Берите с нас дани-пóдати, и пускай едут пахари за солью, никто с них гроша не потребует.

      Взял Вольга с них дани-пóдати за двенадцать лет, и поехали богатыри домой.

      Спрашивает пахаря Вольга Всеславьевич:

      – Ты скажи мне, русский богатырь, как зовут тебя, величают по отчеству?

      – Поезжай ко мне, Вольга Всеславьевич, на мой крестьянский двор, так узнаешь, как меня люди чествуют.

      Подъехали богатыри к полю. Вытащил пахарь сошеньку, распахал широкое полюшко, засеял золотым зерном…

      Ещё заря горит, а у пахаря поле колосом шумит.

      Тёмная ночь идёт – пахарь хлеб жнёт. Утром вымолотил, к полудню вывеял, к обеду муки намолол, пироги завёл. К вечеру созвал народ на почестен пир.

      Стали люди пироги есть, брагу пить да пахаря похваливать:

      – Ай спасибо тебе, Микула Селянинович!

      Алеша