Грешник. Юлия Гауф

голос я помню.

      И, оторвав взгляд от татуированной шеи, я внимательнее взглянула на лицо. Это он, Боже мой, это он! Приехал, вернулся, чтобы… чтобы мне отомстить?

      – Денис? Ты вернулся? – не знаю, вслух я произнесла эти слова, или нет.

      Моя ложь мужу о недомогании стала правдивой. Голова взорвалась болью, и мир заполнила темнота.

      Первый в моей жизни обморок.

      Открыв глаза, я не увидела ничего. Лишь углы, в которых прятались тени. И сразу вспомнила лифт, пугающий взгляд, и… его.

      Господи Боже мой!

      Может, Денис мне привиделся? Может, я зашла домой, и резко опьянела от пары бокалов с шампанским, и ловила интересные галлюцинации?

      – Очнулась?

      На секунду я позволила себе снова закрыть глаза. Не привиделся мне Денис. Если его лицо, фигуру я могла не узнать, то голос я в жизни из памяти не выкину. Что он только не говорил мне этим самым голосом.

      И сейчас я у него дома, точно не у себя. Черт знает, что он сотворит со мной… как же страшно, дьявол! Тошнит от животного ужаса, и голова болит еще сильнее. Но нужно держать себя в руках, и не показывать свой страх. Иначе я пропала.

      – Денис, – я села на кровати, – не знала, что ты вернулся. Ты меня к себе отнес? Ты же отпустишь меня домой?

      – Трофимова, думаешь, я до сих пор по тебе с ума схожу? – он рассмеялся, а я поблагодарила ночь, что не вижу его лицо. – Вали на все четыре стороны, надо было в лифте тебя бросить. Не подумал, ты ведь из тех, кто бежит в полицию, и орет про насилие. Можешь проверить одежду, пока ты была в отключке, я тебя не трогал. Я и ту сучку семь лет назад я тоже не трогал. Но ты проверь, на слово ведь не поверишь.

      А я взяла, и проверила одежду, а затем услышала презрительный смешок. Денису доверять нельзя. Он натворил столько, что непонятно, как он свободно по улицам разгуливает.

      Нужно бежать отсюда, и скорее. Пока отпускает меня, но не спросить я не могу. Вряд ли скажет правду, но я должна знать!

      – Зачем ты вернулся? – руки мелко подрагивают, и я задыхаюсь рядом с ним.

      – Здесь мой дом, или ты забыла? – я поднялась с кровати, а Денис, будто к противоположной стене прилепился. В тени скрывается. – Куда мне было еще идти?

      Не знаю. Куда угодно. Уверена была, что он не рискнет объявиться здесь после всего. И не я одна.

      – Тебе не дадут спокойно жить здесь. Все помнят то, что ты сделал, – решилась я. – Дэн…

      – Не называй меня так.

      – Хорошо, Денис, – поправилась я, – у тебя обеспеченная семья, вы можете позволить себе дом где угодно. Уезжай лучше, тебе здесь не будут рады. Память у людей хорошая.

      И все помнят, что ты совершил. Такое не прощается. Но этого я сказать в лицо не смогла, слишком боюсь реакции.

      И слишком хочу сбежать. Но продолжаю оставаться рядом. Ненормальная, черт, я абсолютно ненормальная.

      – Я не уеду. Если ты в состоянии идти, то вали на хрен, Саша.

      Я не привыкла к подобному обращению,