Один сон на двоих. Татьяна Корсакова

причины своих симпатий и антипатий. Этих двоих связывал лишь Мирон. Этого им было достаточно.

      Харон помотал лысой головой.

      – Она была в отпуске.

      Мирон понимающе кивнул.

      – Значит, подкупил кого-то из смотрителей.

      – В кабинет меня пустили. – В голосе Харона вдруг послышалась досада.

      – И чем ты не доволен?

      – Я хотел попасть в хранилище.

      – Ключ от хранилища есть только у Ба и ее зама.

      – Зам оказался неподкупен. Я предлагал ему бесплатное погребение. Он отказался.

      – Да ты что? Не может такого быть! Чего это мужик, которому едва исполнилось пятьдесят, отказался от такого заманчивого предложения?!

      – И гроб любой модели на выбор.

      – Не повелся?!

      – Нет.

      – Дурак! Он просто не знал, что некоторые из твоих гробов стоят, как хороший автомобиль. Мог бы перепродать.

      – Не кощунствуй, – сказал Харон, не глядя в его сторону.

      – А зачем тебе в хранилище? – тут же спросил Мирон.

      – Я интересуюсь историей этих мест.

      – Ну?

      – А все самое интересное обычно хранят вдали от любопытных глаз.

      – Мог бы просто попросить.

      – Кого?! – Харон посмотрел на него с таким искренним недоумением, что Мирон не удержался от улыбки.

      – Да, с Ба тебе было бы сложно договориться, согласен. Но на самом деле там нет ничего особенного, кроме… – Мирон осекся.

      – Кроме чего? – спросил Харон, не просто замедляя шаг, а заступая Мирону дорогу. Теперь он нависал над ним, смотрел сверху вниз пристально и требовательно. – Что показалось тебе интересным? Скажи!

      А ведь и в самом деле в хранилище было кое-что интересное! Кое-что, что Ба предпочитала запирать в сейфе, а не держать на виду. Не музейная ценность, но семейная реликвия, отданная Ба на хранение хрен знает кем, хрен знает когда.

      – Что ты там видел?

      Харон тронул его за плечо. Небывалое дело. Харон всегда и везде старался избегать лишних физических контактов с живыми объектами. Мертвые не в счет – со смертью у него имелся какой-то загадочный договор.

      – Ошейник. В сейфе у Ба хранится серебряный ошейник!

      – Точно серебряный? Ты уверен? – Кажется, никогда раньше Мирон не видел товарища в таком возбуждении.

      – Ну, отличить серебро от нержавейки я худо-бедно могу. – Мирон потер шрам. Харон проследил за его жестом, нахмурился. – Здоровенный ошейник, который перешибет хребет любой собаке. Еще и колючий зараза… – Мирон снова потер шрам. – Я об него порезался и… – Он так и замер с открытым ртом.

      – Ты порезался о серебряный ошейник и что? – Теперь Харон едва не тряс его за плечи. Вот это было уже не удивительно, а дико.

      – И отключился. А когда пришел в себя, увидел его.

      – Кого?

      – Цербера. – Все остальное Мирон додумал сам, без тряски за плечи и наводящих вопросов. – Он появился после того, как я взял в руки