Четвертое июня. Пекин, площадь Тяньаньмэнь. Протесты. Джереми Браун

в голову. Эти события оказали такое же мобилизующее воздействие на других студентов, как бегство от полиции оказало на Чай Лин.

      Фэн Цундэ, Ван Дань, Шэнь Тун и другие встретились в Пекинском университете, чтобы обсудить создание независимой студенческой организации и бойкотировать занятия. Чай Лин не присутствовала на всех встречах и не часто говорила, но она вспоминает, как смогла убедить всех мужчин в комнате не перебивать друг друга и успокоиться. Чай пишет:

      Я была единственной девушкой в комнате. Я сидела в стороне от их споров и слушала… Я решила выступить посредником… Они все послушали меня, вероятно, потому что среди гвалта мужских голосов прозвучал мой мягкий женский голос14.

      Это было 20 апреля. А события следующих двух дней в Пекине – решение бойкотировать занятия, марш на площади Тяньаньмэнь 21 апреля, срыв официальных планов руководства оцепить площадь для гражданской панихиды Ху Яобана и последующая сидячая забастовка во время гражданской панихиды – убедят высшее руководство в необходимости создания плана борьбы с десятками тысяч протестующих.

* * *

      Ли Пэн беспокоился больше, чем Чжао Цзыян. Ли вернулся в Пекин вечером 16 апреля после официального визита в Японию. На следующее утро он открыл «Жэньминь жибао» и увидел размещенную на первой полосе фотографию толпы у памятника Народным героям на площади Тяньаньмэнь, люди скорбно взирали на памятный венок Ху Яобану. Несмотря на заявления Ли Пэна о том, что он сожалел о смерти Ху, он не рассматривал материалы «Жэньминь жибао» как свидетельство общенационального горя. Он увидел в этом факте осуждение Дэн Сяопина и подумал, что это «спровоцирует и других студентов выйти на площадь Тяньаньмэнь, что приведет к социальным беспорядкам. Это происшествие заставило меня задуматься и усилило мою бдительность» [Чжан 2010: 60–61]. Ли рассматривал сбор студентов у ворот Синьхуа как возможную причину социальных беспорядков и записал в своем дневнике: «Тысячи людей штурмовали ворота Синьхуа глубокой ночью. Это беспрецедентно для истории КНР» [там же: 63].

      Однако Чжао Цзыяна, похоже, не беспокоили ни траур и ни протесты. Когда 18 апреля Ли Пэн встретился с Чжао, чтобы потребовать «четкого отношения» к студентам, марширующим по улицам, Чжао сказал, что нет необходимости предотвращать спонтанные выступления в память о Ху Яобане. Позже Ли процитировал в своих мемуарах слова Чжао: «Пока студенты не бьют, не громят и не грабят, мы ничего не должны с ними делать. Это позволит избежать обострения конфликта» [там же]. 19 апреля Чжао встретился с Дэн Сяопином, чтобы обсудить предстоящий официальный визит Чжао в Северную Корею. Помимо обсуждения международных отношений Чжао сказал Дэну «о студенческих демонстрациях и [сообщил] ему свое мнение о том, как следует поступить в этой ситуации. Дэн согласился со мной» [Pu & Chiang & Ignatius 2009: 9]. Но в своем отчете Чжао не упомянул о том, что Дэн не только поддержал его, но и сказал ему готовиться ко второму сроку в качестве генсека. Также Чжао

14

[Chai 2011: 92]. Ли Фейгон рассматривала первенство Чай Лин с позиции гендера, позже Ли написала: «Временами почти казалось, что она чувствовала себя в большей безопасности, когда могла думать о себе как о традиционной беспомощной женщине, хотя она явно была не такой» [Lee 1994: 132].