Любовь твоя стала ядом. Турана. М

стесняюсь. Не могу стоять раздетой перед фотографом, – стараюсь объяснить я сквозь слезы.

      Слышу смешки девушек, и мне хочется провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе, быть где угодно, но только не здесь. Со злостью смахиваю слёзы с лица.

      – Где ты по-твоему находишься? В монастыре? Если ты стесняешься, то нужно было податься туда!

      Поднимаю взгляд, смотрю в его жестокие беспощадные глаза, и мне кажется, что меня засасывает трясина. Чувствую, как теряю контроль.

      – Ножницы мне, – впиваясь в меня взглядом, повышает он голос.

      Я впадаю в замешательство, не понимая значения его слов. Ножницы? Зачем? В следующую секунду в его руках появляются огромные ножницы. Я медленно пячусь назад, следя за его действиями. Не понимаю, что чего он хочет.

      Схватив меня за запястье, Харун останавливает меня и тянет на себя. Я срываюсь с места, ударяясь о его грудь. Делаю шаг назад, пытаюсь сделать ещё один, но перед моим лицом возникают ножницы. Я застываю в ужасе. Он засовывает ножницы за вырез на груди и начинает резать платье, обнажая грудь и живот, после чего выкидывает их на пол и хватает свисающую ткань, а остальное рвёт руками. Я не сопротивляюсь, потому, что заторможена от шока, руки и ноги отказываются подчиняться мне…

      Вокруг стоит оглушительная тишина. Такая, что я слышу, как мои слёзы капают на пол. Я ничего не чувствую, меня нет, просто пустая оболочка. Словно со стороны наблюдаю за тем, как он снимает с меня то, что осталось от платья, и я остаюсь в одном нижнем белье… Оглядываюсь вокруг, перед глазами всё плывет, вижу только размытые лица, в ушах стоит хохот девушек…

      – Тебе помочь переодеться, или сама справишься?

      Его стальной голос впивается в мозг, и это последнее, что я слышу перед тем, как тело обмякает, и на меня опускается сплошная темнота…

      [1] Игра слов. В английском языке слово Devil означает «дьявол».

      Глава 9

      – Какого черта! Довёл до обморока… Спятил! Просто свали и отоспись! Грёбаный псих!

      До меня доносятся обрывки фраз братьев, отдаются в голове протяжным эхом. Чувствую слабость во всём теле и сухость во рту. С трудом размыкаю тяжёлые веки – ничего не вижу, всё мутно и расплывчато, перед глазами появляется темное пятно… Я закрываю глаза, а когда открываю их снова, зрение восстанавливается. Вижу, склонившееся надо мной мужское лицо, в его глазах плещется сожаление и беспокойство.

      – Диана, как ты? – произносит Имран, голос которого я узнаю по ласковой интонации.

      Оказывается, я лежала. Медленно приподнимаюсь и сажусь. Память возвращается ко мне вместе с воспоминаниями. Оглядываюсь вокруг, чтобы узнать, где это я нахожусь, но упираюсь взглядом в Харуна, который наблюдает за мной, сидя на кожаном офисном диване. Перед моим внутренним взором мелькают картинки того, как он разрывает мое платье…

      Суть всего происходящего обрушивается на меня в один миг. Я оглядываю себя и прихожу в ужас от того, что нахожусь перед близнецами в нижнем белье. Инстинктивно закрываюсь руками, лихорадочно ищу,