Всеобщая мифология. Часть III. Божества иных народов. Томас Балфинч

к той же легенде в «Потерянном рае» (Книга III, 1. 568):

      Звездами издалека

      Они ему казались, но вблизи

      Явились как миры, как острова

      Блаженные, подобные садам

      Прекрасным Гесперийским, в старину

      Прославленным.

Перевод Арк. Штейнберга

      А в Книге II он изображает реки Эреба, согласно значению их названий в греческом языке:

      Вдоль русел четырех Аидских рек,

      Что в озеро пекучее несут

      Погибельные струи: Стикс – река

      Вражды смертельной; скорбный Ахерон,

      Глубокий, черный; далее – Коцит,

      Наименованный за горький плач,

      Не молкнущий у покаянных вод

      Его унылых; наконец, поток

      Неистово кипящего огня, –

      Свирепый Флегетон. Вдали от них

      Беззвучно и медлительно скользит

      Река забвенья Лета, развернув

      Свой влажный лабиринт. Кто изопьет

      Ее воды – забудет, кем он был

      И кто он есть; забудет скорби все,

      Страданья, радости и наслажденья.

Перевод Арк. ШтейнбергаСивиллы

      Когда Эней и Сивилла возвращались назад на землю, он сказал ей: «Кто бы ты ни была: богиня или смертная, возлюбленная богами, я всегда буду тебя почитать. Когда я достигну воздуха верхнего мира, то прикажу построить храм в твою честь и сам принесу жертвы». «Я не богиня, – сказала Сивилла, – я не требую жертв и приношений. Я смертная; но если бы я могла принять любовь Аполлона, то могла бы стать бессмертной.

      Он обещал исполнить мое желание, если я соглашусь быть с ним. Я взяла полную горсть песку и, протянув ее, сказала: «Подари мне увидеть столь же своих дней рождения, сколько песчинок в моей руке».

      К несчастью, я забыла попросить оставить меня молодой. Это он тоже подарил бы мне, если бы я могла принять его любовь, но, обидевшись на мой отказ, он предоставил мне стареть. Моя молодость и силы утекли давным-давно. Я прожила семьсот лет, и по числу песчинок я увижу еще триста весен и триста зим. Мое тело сжимается с возрастом, и со временем я исчезну из виду, хотя мой голос останется, и будущие века будут чтить мои слова.

      Эти последние слова Сивиллы говорят о ее пророческом даре. В своей пещере она записывала на листьях, собираемых с деревьев, имена и судьбы людей. Листья, таким образом исписанные, были разложены в определенном порядке внутри пещеры и могли быть изучены ее приверженцами. Но если случайно при открывании двери внутрь врывался ветер и разгонял листья, Сивилла не помогала снова их восстановить, и пророчество было безвозвратно потеряно.

      Следующая легенда о Сивилле записана в поздние времена. В правление одного из Тарквиниев перед царем появилась женщина, которая предложила ему девять книг на продажу. Царь отказался купить их, и тогда женщина ушла, сожгла три книги и, вернувшись, предложила оставшиеся книге по той же цене, которую она просила за девять. Царь снова отверг их; но, когда женщина