Скажи пчелам, что меня больше нет. Диана Гэблдон

Майерс. – Правда, разозлилась пуще мокрого шершня – а они жуть какие злющие, когда намокнут. Как только двуколку остановили и помогли миссис Олдердайс выбраться, она направилась прямиком в контору адвоката Форбса и заставила его тут же накатать иск против подстрелившего лошадь негодяя.

      Вся веселость мигом сошла с лица Брианны при упоминании о Ниле Форбсе, который однажды похитил ее и продал Стивену Боннету. Роджер накрыл руку жены своей и легонько сжал. Бри закусила губу, но потом с благодарностью кивнула мужу.

      – Почему же они сначала не позаботились о лошади? – спросил Джем с явным неодобрением.

      – Джим-Боб Хупер ей помог, – успокоил его Майерс. – Это кучер миссис Олдердайс, который правил двуколкой. Немного корма и целебной мази тотчас вернули бедную животину в хорошее расположение духа.

      Джейми с внуком одновременно кивнули, полностью удовлетворенные ответом.

      Дальше разговор сосредоточился на причинах дуэли; я встала из-за стола, не дослушав. Фанни незаметно вернулась на кухню и сидела на краю скамьи, улыбаясь собственным мыслям и шуткам Джона Куинси. Проходя мимо нее, я наклонилась и шепотом спросила:

      – Ты не знаешь, где Жермен?

      Она моргнула, все еще находясь под действием чар необычного гостя, но охотно ответила:

      – Знаю, мэм. Думаю, он на крыше. Сказал, что хочет побыть один.

* * *

      Жермен действительно был на крыше. Он сидел на полу незаконченной спальни в пристройке с односкатной кровлей на втором этаже, обняв подтянутые к груди колени и уткнувшись в них лбом. Маленький темный комочек на фоне белой постели.

      Живое воплощение горя – и портрет человека, отчаянно нуждающегося в утешении. На что тогда нужны бабушки? – вспомнились слова Дженни.

      Осторожно, чтобы ненароком не свалиться вниз, я обошла комнату, цепляясь за перекрытия и благодаря Бога за сухую безветренную погоду. Стояла тихая звездная ночь, наполненная еле слышным шелестом сосен и крылышек ночных насекомых.

      Наконец я пробралась к нему и села рядом; ладони у меня немного вспотели.

      – Что случилось, мой хороший?

      – Я… – внук осекся, быстро глянул через плечо и придвинулся ближе. – Я получил письмо, – прошептал он, прижав руку к груди. – Мне его дал мистер Майерс; там было мое имя.

      Понятно, почему мальчуган так разволновался. Как и Фанни, Жермен впервые получил письмо, адресованное лично ему.

      – От кого оно?

      – От мамы. – Он нервно сглотнул. – Я узнал почерк.

      – Ты его еще не открывал?

      Жермен покачал головой, не отнимая руку от груди – будто письмо могло вдруг взять и улететь.

      – Жермен, – ласково сказала я и погладила его по спине, ощущая под фланелевой рубашкой худенькие лопатки. – Мама тебя любит. Тебе нечего бо…

      – Нет, не любит! – выпалил он и сжался в комок, словно поглубже пряча обиду. – Она не может меня любить. Я… я убил Анри-Кристиана. Она даже видеть меня не желает!

      Я