Скажи пчелам, что меня больше нет. Диана Гэблдон

я поеду с тобой и помогу найти лорда Джона? – Голос Уильяма прозвучал чуть громче, чем следовало.

      Молодой индеец поднял на него удивленный взгляд.

      – Да, – тихо ответил он. Затем вновь понурил голову и еле слышно пролепетал: – Спасибо.

      Ну и черт с ним, – решил Уильям, принимая из рук Маноке трубку. – Подумаю в дороге.

      13

      «Что плохо для улья, плохо и для пчелы»

      (Марк Аврелий)

      Фрэзер-Ридж, Северная Каролина

      На первом этаже наконец появились наружные стены, однако роль внутренних пока исполняли бревенчатые подпорки, что придавало помещению милую простоту. Мы с удовольствием осматривали «скелет» будущего жилища.

      У моего врачебного кабинета не хватало двери и ставен в двух больших окнах – зато там уже были стены (хотя и без штукатурки); длинный аптекарский стол с полками для лекарств и инструментов; высокий стол-кушетка из гладкой сосны (я сама ошкурила широкую поверхность самым тщательным образом, чтобы будущие пациенты не занозили себе задницы) для осмотра больных и проведения хирургических манипуляций, а также табурет для меня.

      Джейми с Роджером начали возводить потолок, однако сейчас над головой были только балки, обтянутые кусками выцветшей, закопченной парусины коричневого и серого цветов (вырезанными из ветхих армейских палаток, которые мы нашли на складе в Кросс-Крике); по крайней мере, они защищали от непогоды.

      Джейми обещал закончить второй этаж (и потолок хирургической) за неделю. Ну а пока я держала наготове большой таз, старый ночной горшок из помятой жести и давно не используемую жаровню – на случай протечек. Накануне шел дождь, поэтому я внимательно оглядела парусиновый «потолок» (не провисает ли тот местами от скопившейся воды?), прежде чем вынуть из вощеной сумки журнал для записи пациентов.

      – Сто… что это? – спросила Фанни, увидев журнал.

      Я поручила ей очистить целую корзину луковиц от шелухи, которая пойдет на изготовление желтой краски. Девочка вытянула шею, разглядывая незнакомый предмет, но не решаясь до него дотронуться пропахшими луком пальцами.

      – Журнал для записи пациентов, – пояснила я, ощущая его приятную увесистость. – Я вношу туда имена людей, приходящих на прием, и описываю симптомы заболевания. А затем помечаю, какое лечение назначала и помогло ли оно.

      Ее глаза светились уважением – и интересом.

      – Пациенты всегда выздоравливают?

      – Нет. Боюсь, не всегда. Но в большинстве случаев. Я доктор, а не эскалатор![52] – процитировала я шутку из «Стартрека», позабыв, что говорю не с Брианной.

      Фанни кивнула с серьезным видом, совершенно проигнорировав непонятное слово.

      Я посчитала нужным объяснить:

      – Кхм… Так говорил один мой друг – он тоже доктор – по фамилии Маккой. Смысл в том, что всякое мастерство имеет свои пределы, поэтому стоит заниматься лишь тем, в чем ты по-настоящему силен.

      Девочка снова

52

Культовая фраза доктора Леонарда Маккоя из сериала «Звездный путь» (англ. «Star Trek»). Он произносил ее, заменяя последнее слово, всякий раз, когда ему давали немедицинское задание.