Прыжок пумы. Нора Робертс

яйца. Но зато ему нравилось, когда яйца готовили на завтрак или подмешивали в тесто для пирогов и печенья.

      В большой стеклянной банке, на кухне у бабушки, всегда было печенье.

      Ему не нравилось, когда к ним приходили гости или когда кто-то попадался им с бабушкой и дедушкой по дороге в город, – эти люди вечно оценивали его взглядом и говорили что-то вроде: «Так это мальчик Мисси!» (Его мать крестили как Мишель, а в Нью-Йорке сокращенно звали Шелль.) А еще они утверждали, что он – вылитый дед. Хотя тот был вообще-то старикан.

      Ему нравилось смотреть, как грузовик Шансов едет в сторону их фермы, и было уже без разницы, что Лил девчонка.

      Лил умела играть в мяч и не имела привычки беспрестанно хихикать, как другие знакомые ему девочки. Она не была фанаткой New Kids on the Block и, следовательно, не пищала от восторга от их музыки. Этого уже было достаточно.

      Она управлялась с лошадью лучше, чем Куп, но не задирала нос по этому поводу. Ну, почти. Через некоторое время он перестал общаться с ней как с девчонкой. И стал общаться просто как с Лил.

      А через неделю после разговора за кухонным столом – всего через одну, не через две! – в гостиной появился совершенно новый телевизор.

      – Нет смысла ждать, – сказала бабушка. – Ты отлично справился со своей задачей. Я горжусь тобой.

      За всю свою жизнь Куп не мог припомнить, чтобы кто-то раньше гордился им или говорил это только потому, что он старался.

      Как только его подготовку признали достаточной, им с Лил разрешили ездить верхом, но только в поле, в пределах видимости рядом с домом.

      – Ну как? – спросила Лил как-то раз, когда они вели лошадей по траве.

      – Что?

      – Тупо или нет?

      – Может, и нет. Она довольно классная. – Он похлопал Дотти по шее. – И любит яблоки.

      – Я бы хотела, чтобы нам разрешили поехать на холмы, осмотреться. Но меня отпустят только в сопровождении кого-то из взрослых. Хотя… – Она огляделась вокруг, как бы проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь. – Однажды утром, перед рассветом, я улизнула. Пыталась выследить пуму.

      Куп чуть дар речи не утратил:

      – Ты с ума сошла?

      – Я прочитала о них все. Брала книги в библиотеке, – убежденно сказала Лил, нахлобучив коричневую ковбойскую шляпу и перекинув длинную косу через плечо. – Они не беспокоят людей, почти никогда. И они нечасто появляются на такой ферме, как наша, если только не мигрируют или что-то в этом роде.

      Она повернулась к Купу лицом, и он увидел, что Лил захлестывают эмоции.

      – Это было так круто! Очень круто! Я нашла шерсть, следы и все такое. Но потом я потеряла след, а задерживаться не хотела, они и так уже встали к моменту, как я вернулась. Мне пришлось притвориться, что я только что вышла из дома. – Она поджала губы и посмотрела на него свирепым взглядом. – Ты им не расскажешь?

      – Я не трепло. – Это даже оскорбительно – думать о нем так. – Но ты не можешь просто взять и пойти одна. Черт возьми, Лил.

      – Я хороший следопыт. Не такой хороший, как папа, но у меня неплохо получается.