Герцогиня в бегах. Право на эшафот. Бронислава Вонсович

она своих наберет, а мне бы не хотелось, чтобы кто-то посторонний совал туда свой нос. Но что сделано, то сделано, будем надеяться, что бывшая герцогиня со всем уважением отнесется к моим тайнам и не будет в них заглядывать. Хотя я бы не отказалась знать ее тайны: иное незнание на ее уровне может стоить головы.

      – Его величеству лишь бы кого-то обвинить, – отмахнулась тетя. – Ты вообще ничего не помнишь?

      – Что-то помню, но странно, как если бы из детской головоломки вытащили и спрятали часть деталек. Большую часть.

      И это касалось не только знаний по магии, но и воспоминаний. То, что не казалось странным при появлении в этом мире, поскольку странностей и без того хватало, сейчас вылезло на первый план.

      – Плохо. – Тетя нахмурилась. – Нужно непременно снимать блок. Если он есть. Ну-ка.

      С ее руки сорвалась голубая полупрозрачная лента и окутала мою голову.

      – Действительно, блок. Не подумала бы, что Бласкес поставит такой некачественный и заметный. Выскажу «фи» его величеству при личной встрече. Не умеет он с достоинством проигрывать.

      Словно в ответ на эти слова в дверь затарабанили, и тоненький голосок испуганно пропищал:

      – Срочный посыльный от его величества Теодоро Второго.

      Горничная толкнулась в дверь, но та была заперта. Тетя указала на снятый чепец, я торопливо натянула его, пряча лицо, после чего открыла дверь, стараясь выглядеть как можно незаметнее. Впрочем, для вошедшего незаметными были все, кроме него самого. Он был важен, толст и громогласен. Настолько громогласен, что, кажется, его услышали в самых дальних уголках монастыря, когда он сообщил:

      – Его величество Теодоро Второй повелевает графине Хаго незамедлительно прибыть в Труадон.

      В доказательство своих слов он протянул письмо, запечатанное чем-то похожим на сургуч, но, судя по облачку искорок вокруг, таковым не являющимся. Когда тетя сломала печать, та вспыхнула в воздухе и растаяла, словно дымок. Тетя вчиталась и чуть насмешливо протянула:

      – Его величество так уверен, что я смогу решить эту проблему?

      Письмо, словно только и ждало этого вопроса, истаяло, как только что это сделала печать.

      – Вы сомневаетесь в распоряжениях нашего короля? – уточнил толстяк.

      Уточнил с готовностью настрочить донос прямо сейчас, пока не забыл ни единого слова. Наверное, доносы хорошо оплачиваются, если посыльный хватается за любую возможность их написать. Конечно, нельзя исключить и того, что это ему просто нравится. Как говорится, сделал гадость – сердцу радость.

      – Что вы, мой дорогой! Я сомневаюсь в себе, в собственных способностях. Его величество непогрешим, не зря же он именуется Блистательным.

      Насмешка в ее словах почудилась не только мне, но и посыльному, очень уж ярко выраженное подозрение появилось на его лице, но формально придраться оказалось не к чему, поэтому он ограничился одними взглядами.

      – Когда вы выезжаете?

      – Разумеется,