Лабиринт Ванзарова. Антон Чиж

мой, вы наверняка уже догадались. Преступники очевидны.

      – Вы полагаете? – повторил Ванзаров.

      – Это вы полагаете, – с некоторой досадой вернул Лебедев. Когда Ванзаров впадал в состояние сонной апатии, это означало, что он бродит по тропинкам мысленных дебрей. Проникнуть в них или понять, о чем он думает, не было никакой возможности. Что сильно раздражало криминалиста. – Не смейте сказать, что не знаете подозреваемого.

      – Как прикажете, – согласился Ванзаров и покорностью раззадорил окончательно.

      – Конечно, знаете! Как там ваши простые вопросы: кто самый верный подозреваемый? Кто еще, как не вдовушка с глазками похотливой кошки. Устала от старика, заманила его в ловушку и разделалась.

      – Простой вопрос: это она пришла в магазин ночью?

      – Конечно, она!

      – Она придержала руку Морозова, чтобы тот задохнулся?

      – Женской силы хватит, – заявил Лебедев так, что сомневаться было грех. – Ловко придумала, шельма: предложила мужу пикантное развлечение не дома, а в лавке. Для повышения градуса. Дескать, давай, милый муженек, украсим скучную жизнь яркими эмоциями. Ты иди первым, приготовь все для утехи, я позже подойду. Вам в новинку, но я с такими шалунами встречался…

      – Она разбила зеркало, но, обнаружив осколки, чуть не загрызла приказчика?

      – Обман и притворство. Все врет, шалунья… Врет про зеркало, изображая невинность… Врет, что легла спать. Она была в магазине. Для нее Морозов оказался в неглиже…

      – Несомненно, врет, – ответил Ванзаров.

      – Ну вот! – обрадовался Аполлон Григорьевич.

      – Врет и скрывает что-то иное.

      – Это почему же?

      – След, который остался на полу от сапога, кажется, флотского. Полоска мусора сметена полой длинной шинели до пят, вероятно, старого покроя. Полагаете, мадам Морозова для тайных утех переоделась в сапоги и шинель?

      Лебедев набрал в легкие воздух, чтобы ответить мощно и окончательно, но пришлось выдохнуть. Аргументов что-то не нашлось.

      – Убийца очевиден: сынок, которого Морозов выгнал, вернулся и покончил с ним, – с жаром заявил он. – А всего вернее: сынок сговорился с молодой вдовушкой убить отца и жениться на ней! Наверняка оба пылали страстью. Заманили похотливого старика и прикончили…

      Ванзаров обернулся к другу, который разошелся не на шутку.

      – Любовь к театру до добра не доводит.

      Фыркнув, Лебедев всем видом показал, что обижен до глубины души. Обижались даже кончики его усов. Странно другое: прежде он не позволял себе высказывать версии расследования. Держался исключительно фактов криминалистики. Что же случилось?

      – Аполлон Григорьевич, что вы пытаетесь мне сказать?

      Вопрос был задан тоном, будто покорный ученик отвесил поклон учителю. Лебедев забыл про обиды.

      – Дайте вы этим негодяям завернуть дело на самоубийство. Не лезьте в него,