Идеальные разведенные. Анна Белинская

носицу. – И давайте побыстрее закончим, – раздражаюсь, однако понимаю, что нужно это мне и только по моей вине мы перезаписываем в который раз чертово приветствие, но с начальством, как говорится, не спорят.

      Смотрю на часы: времени в обрез. И в этот самый момент звонит мой мобильный.

      Бросаю взгляд на экран и … ну конечно!

      – Игнатов, если через полчаса ты не притащишь свою айтишную задницу в ЗАГС, я не дам тебе развод! – рычит в трубку моя жена, которая должна стать бывшей.

      Угроза выглядит вполне себе реальной, поэтому я не могу позволить себе опоздать на собственный развод.

      Следующий дубль мы записываем без проблем и с первого раза. Вот, что значит мотивация!

      Я прилетаю за пять минут к назначенному времени. Агата мрачно подпирает стену спиной с папкой в руках. Она меня не видит, и у меня есть несколько незамеченных секунд, чтобы перевести дух и рассмотреть супругу, с которой мы не виделись, кажется, недели три. На ней черная коротенькая кожаная курточка наброшена поверх неприлично короткого платья, а на стройных худых ногах массивные тяжелые ботинки смотрятся грубо, но стильно. У жены – прекрасный вкус и безупречное чувство стиля. И стоит сказать, что любовь к шмоткам она привила и мне. Не могу похвастаться, что я отпетый модник, но стараюсь выглядеть современно и достойно руководителя некрупной компании.

      Агата оборачивается и вычленяет в коридоре меня. Разглядывает мой прикид, всматривается, брезгливо нахмурив брови.

      – Ты… – мимика супруги неподражаема, когда она зла и бешена.

      – Это тебе! – перебиваю ее и протягиваю букет из нежно-розовых пионов. Ее любимые цветы. – Прекрасно выглядишь! – и это правда.

      – Эээ…спасибо, – она растерянно принимает букет и мечется глазами по цветам, теряя воинственный запал. – Запрещенный прием, Игнатов, – хмурится.

      Не успеваю ответить, как дверь кабинета резко открывается и оттуда выглядывает женщина с медными волосами и оранжевой помадой на губах. Она оглядывает пустой коридор и цепляется сощуренным недоверчивым взглядом за нас.

      – Игнатовы! Вы? – уточняет.

      – Мы! – отвечаем хором, будто репетировали, и удивленно смотрим друг на друга.

      Кивком головы женщина велит нам проходить, но своего цепкого внимания с нас не спускает.

      Я пропускаю вперед пока еще супругу и следом за ней вхожу в кабинет, в котором по центру, как особист, стоит здоровый письменный стол. На единственный рядом с ним стул моя жена укладывает куртку и встаёт рядом со мной аккурат напротив двух пар глаз, смотрящих на нас в недоумении. Я понимаю это по хлопающим зенкам рыжей женщины, которая спустя несколько секунд подвисания, спрашивает:

      – А вы точно пришли разводиться?

      Поворачиваемся с Агатой одновременно и смотрим друг на друга непонимающе. Оглядываю ее, затем себя – и меня озаряет. Со стороны мы, вероятно, смотримся как молодожены: супруга, прижимающая букет к груди, в белом платье и я – в свадебном костюме. И, кстати, в том самом, в котором женился. Чем не повод выгулять второй раз в жизни костюмчик от китайского Диор?! Но, признаться, за прошедшие годы я стал крупнее и крепче, поэтому свадебный пиджак стал узковат в плечах, а короткие брюки облепили мой зад и смотрятся как от долгов.

      Киваем, мол, точнее некуда.

      – Присаживайтесь, – недоверчиво проговаривает вторая женщина, более приятной внешности, но с тем же подозрительным прищуром глаз, как у ее коллеги. Агата садится на единственный стул, а я примостыриваюсь рядом. Думаю, сейчас мы походим на старомодное свадебное фото: когда невеста сидит, а жених смотрит в кадр, уложив руку на спинку стула. У моей бабушки, кажется, такой снимок был. – Супруги Игнатовы… – она задумчиво пролистывает какие-то документы, вчитывается в них и перекладывает с места на место, – так, детей нет, имущественных претензий нет… – выразительно замолкает, вглядываясь в документы. – Ничего нет. Скучно с вами! – поднимает на нас глаза и криво усмехается.

      Это у нее профессиональный юмор такой, мда. Смотрю на Агату, у которой дергается нервно бровь.

      – Агата Давидовна, фамилию менять будете или… оставляете мужа? – обращается оранжевогубая к жене.

      Агата подпрыгивает.

      – Мужа я оставлять не буду. Вы и так нам дали целый месяц на раздумывания! Мы… всё решили, – возмущается Агата.

      Меня потрясывает от беззвучного смеха, а ржавогубая усиленно старается переварить услышанное.

      – Агата, эта милая женщина спрашивает: планируешь ли ты менять фамилию или оставишь мою? – еле сдерживая улыбку, поясняю.

      – Ох… – жена смущенно отводит глаза в сторону. – Оставляю фамилию мужа.

      Ну еще бы!

      Игнатова Агата Давидовна звучит куда лучше, чем Анакохер Агата Давидовна.

      Проваливаюсь в воспоминания.

      После знакомства с Анакохер Агатой я некоторое время прикалывался над ее фамилией, а она обижалась. Мне всегда хотелось произносить ее фамилию с вопросительным знаком на конце.

      Видимо,