Отто П. по прозвищу Арахис. Эми Батлер Гринфилд

вылупится из этого яйца через несколько дней? «Выше голову, – сказал он сам себе. – По крайней мере, у тебя есть миссус и ёф, а это намного больше, чем то, что есть у этих клоунов».

      Это была чистая правда. Невозможно было отрицать, что Отто многого добился для такой молодой птицы.

      Вороны растут с невероятной скоростью. Как и все врановые, особенно если сравнивать с человеком. Если бы человеческие родители выставили своего годовасика за дверь и заставили его спать в саду, к ним бы пожаловала полиция. Но родители-врановые постоянно так делают, и никто не говорит ни слова против! Двухлетний человеческий малыш не способен сам почистить зубы, в то время как двухлетний врановый обязан сам добывать себе пропитание. Пока трехлетние люди заняты тем, что падают со своих трехколесных велосипедов, трехлетние врановые готовы жениться и остепениться. По крайней мере, нормальные врановые.

      Но Арахисовые Братья не были нормальными. Они были полной противоположностью нормальности, по мнению Отто. Целыми днями они торчали на свалке, поедая все, на что могли наложить свои когти, и хохотали, как стая гиен. Они были безответственными. У них не было работы. У них не было девушек, ни у одного из них, включая Бандита, который (как Отто нехотя признавал) был симпатичным, когда держал клюв закрытым.

      По мнению Отто, они были всего лишь кучкой неудачников. Социальными отщепенцами. Разумеется, у него выдалось кошмарное утро, и он был не в настроении строить из себя добряка. Справедливее было бы сказать, что Сухарик, Фиаско, Жак и Бандит просто еще не раскрыли свои таланты. Но с какой стороны ни глянь, они сильно отставали от графика.

      Отто кисло наблюдал за тем, как Сухарик разломал черничный кекс на крупные кусочки. На свалке часто появлялись по той или иной причине отбракованные фабрикой, но все еще довольно хорошие кексы. Если, конечно, получится проглотить их. Зачастую они были слишком сухими, чтобы их можно было разгрызть. Но Сухарик нашел решение этой проблемы. Он просто опускал кексы в любую лужу, которую мог найти, и ждал, пока они снова станут съедобными. Отто полагал, что именно так он и получил свое прозвище, если только родители не были настолько тупоголовы, чтобы на самом деле назвать сына Сухариком. Как бы то ни было, Сухарик решил проблему черствых кексов и заработал себе этим соответствующую славу.

      – Тоже мне бином Ньютона, – пробормотал Отто себе под нос.

      Жак лукаво взглянул на Отто своим белым глазом.

      – Ты выглядеть чег’нее тучи, мон ами[3]. Что случиться? – спросил он.

      Отто покачал головой. Как вообще можно объяснить все, что произошло? Он определенно не собирался рассказывать им об утреннем инциденте.

      – Как пг’одвигаться г’абота с Баг’тлбу? – сделал еще одну попытку Жак.

      – С Бартлби, – поправил его Отто.

      – Бартлби, Шмартлби, – сказал Фиаско. – Что вы там опять напридумывали со Стариком?

      Друзья Отто знали, что они с Бартлби работают вместе в мастерской позади дома Бартлби. «Но,

3

Мон ами (фр. mon ami) – мой друг. – Прим. ред.