Фигня (сборник). Александр Житинский

Ну, Ванечка, ты им дал просраться! За тебя!

      И она припала к вазе.

      – Боюсь, могут последовать неприятности, – сказал Вадим.

      – Не нуди, Вадик! – Ольга оторвалась от пустой вазы, передала ее назад.

      Сбоку от них мчалась открытая машина французского телевидения. Оператор не спускал объектива с чемпиона мира по реслингу и его друзей.

      Оказались на Монмартре, среди пестрой толпы актеров, музыкантов и художников.

      Ольга первая обратила внимание на знакомые фигуры в бархатных куртках и беретах. Они стояли у этюдников и с важным видом водили кистями по холстам. За ними с оценивающим видом толпились зеваки.

      – Смотри! – толкнула Ивана в бок Ольга.

      – Федя… – растроганно проговорил Иван, выключил зажигание и вылез из машины, направляясь к бывшему врагу.

      За Иваном нестройными рядами поплелись друзья: Ольга с бутылкой шампанского, Вадим с вазой и Алексей с двумя бутылками. Он был уже совершенно пьян.

      – Федя, кто старое помянет… – Иван уже обнимал гориллоподобного художника. – У меня сегодня такой день!..

      – Женишься, что ли? – не понял Федор, взглянув на Ольгу.

      – Это успеется, – отвечал Иван. – Я, Федя, чемпион мира по реслингу!

      – Хуеслингу! – конечно же, вырвалось у Федора. – А что это такое?

      – Это когда можно драться как хочешь – руками, ногами, зубами – без всяких правил.

      – Да мы всегда так деремся! Ишь удивил!

      Иван обернулся к своим:

      – Ребята, дайте мужикам шампанского.

      Ольга налила шампанского в вазу, поднесла Федору. Увидев Ольгу, Федор отшатнулся.

      – Ты?!

      – Пей, мудила гороховый, – ласково сказала Ольга. – Это не отрава.

      Федор принял вазу, приложился, передал Максиму. Иван чокнулся бутылкой со своими и провозгласил тост:

      – За Россию! Мы, положим, сыщики, вы – мафия. Но все мы – русские!

      – Ваня, дай я тебя поцелую! – растрогался Федор. – Молодец! Не посрамил чести!

      Они облобызались. Телевидение снимало эту сцену.

      – Это дело надо отметить, – предложил Максим. – Тут одно кабаре есть. Отличное место!

      – Поехали! – радушно показал Иван на «тойоту». – Денег хватит. Миллион долларов дали.

      Бандиты-художники ослабли, закачались, как от паралайзера.

      – Сколько? – проговорил Максим.

      – Миллион. Поехали!

      Федор нашел в себе силы направиться к дверце, но вдруг остановился.

      – А вы нас того… не в Интерпол свезете?

      – Обижаешь, Федя… – укоризненно сказал Иван.

      Перегруженная пассажирами «тойота» медленно тронулась с места. Над Монмартром зажглись вечерние огни.

      Ольга сидела на коленях у Алексея, и тот, онемев от счастья, боялся пошевельнуться, чтобы не обнаружить то, чего обнаруживать было нельзя.

      Когда проезжали по набережной под мостом, Алексей вдруг скомандовал:

      – Останови, Ваня!

      Иван затормозил.

      – Эй, клошары! – крикнул Алексей в темноту из