Морговой. Агидель Штольц

этажное здание морга, было холоднее, чем внизу. Зато открывался невероятно красивый вид на город, простирающийся до самого горизонта. Снег валил с шести утра до двух часов. Потом выглянуло солнце, а спустя час небо снова заволокло и маленькие кусачие снежинки стали предвестниками грандиозного снегопада. И растворился Волен в белизне снежного марева.

      В теплом кабинете электронные часы отсчитывали время. Они показывали «16:16», а густые сумерки уже окутали город. Новогодняя гирлянда неспешно мигала на стене в коридоре. По радио из кабинета врачей доносилась негромкая песенка: «Если бы не было зимы, а все время лето…».

      Вскрытий сегодня было мало, и сотрудники разбрелись кто куда. Врачи засели в кабинетах, корпея над экспертизами. В лаборантской кипела своя работа. Забава и Любица, хихикая, усердно вырезали снежинки из бумаги. Пожилая лаборантка, которую звали Аксинья Гордеевна, степенно печатала результаты анализов, согнувшись в три погибели и близоруко щуря глаза за толстыми стеклами очков. Она каждый раз сверяла напечатанное ею с листком в чуть подрагивающих руках, и по привычке колотила морщинистыми пальцами по клавиатуре, забывая, что это не печатная машинка.

      Старший лаборант отделения Вера Федоровна шуршала мишурой и «дождиком» на складе, перебирая коробки со стеклянными елочными игрушками.

      Марьяна наблюдала, как санитары Гриша и Дорофей собирают искусственную елку. За процессом следил их заведующий Горан Немилович, – похожий на огромного медведя, заприметившего улей. Сунув по-царски лапищи в карманы синей хирургички, он умудрялся хмурить брови и улыбаться одновременно. По характеру был строг, но справедлив. Его побаивались, но уважали. Высокий лоб заведующего поблескивал в свете гирлянды, а его хозяин подтрунивал над санитарами. Дорофей балансировал на скрипучей стремянке, которую заботливо поддерживал Гриша. За его правым ухом приютилась неизменная сигаретка.

      Из тесной кладовки, именуемой гордо «склад», послышался стук и приглушенное кряхтение Веры Федоровны:

      – Что б тебя, так твою растак! Все не слава богу…

      – Марьян, подай-ка верхушку, – попросил Дорофей со стремянки. На его голове красовалась шапка-ушанка, «уши» которой топорщились в разные стороны. Девушка извлекла из коробки последнюю деталь и подала Дорофею.

      – Решили, кто дежурит тридцать первого? – Спросил Горан Немилович раскатистым басом.

      – Я дежурю, – отозвался сверху Дорофей, тряхнув «ушками» с распущенными завязками. Заведующий удовлетворенно кивнул. В этот момент раздался пронизывающий звон из зала приема трупов.

      – Твою ма… – покачнулся на лестнице Дорофей, ухватившись обеими руками за лестницу, – Гриша, чтоб тебя, держи крепче!

      – Извини, – виновато прогудел тот.

      – Прими, – распорядился заведующий, обратившись к Марьяне. Кивнув в ответ, она толкнула ближайшую дверь, ведущую в секционный зал. Там, стоя у стола, Рагнар поспешно зашивал последний труп. Увидев уверенно идущую к помещению девушку, где стояли холодильники, спросил:

      – Примешь?

      – Да.

      – Спасибо! – Обрадовался он и включил душ, чтобы обмыть тело.

      В Бюро судебно-медицинской экспертизы, работа была отлажена, как швейцарские часы. Весь медперсонал строго знал свои обязанности. Лаборанты работали в регистратуре, проводили опознания, ассистировали на вскрытиях, принимали трупы, проводили гистологическую вырезку и делали много другой работы.

      Санитары принимали, вскрывали, зашивали, бальзамировали, переодевали и гримировали трупы. Это было их поприще.

      Врачи судебно-медицинские эксперты исследовали тела, писали заключения, ходили в суды и на допросы, ездили на конференции и придумывали поручения лаборантам.

      В столь отлаженной работе была заслуга заведующего. Как настоящий хозяин, Горан Немилович всего за год создал полноценное, почти ни в чем не нуждающееся отделение. Он всегда готов был встать грудью на защиту каждого сотрудника, если возникали проблемы. А на провинившегося потом орал так, что черти вскакивали в аду и ничего не понимая, носились в панике, сталкиваясь рогатыми лбами.

      В коридоре морга, у кабинетов, стоял мягкий диван для дежурантов, а на стене висел телевизор. В кухне располагались холодильник, микроволновка и электрическая плита. Каждый день на холм приезжала машина и привозила горячие обеды. Также, имелись стиральная машина и душевая кабина.

      Жили они, не тужили. Работа кипела. Все готовились к предстоящему новому году.

      Машина трупоперевозки тарахтела у ворот, а труповоз Трофим Магарычев, по прозвищу Магарыч, приплясывал в бледном круге качающегося на ветру фонаря. Марьяна распахнула ворота и ледяной ветер швырнул ей в лицо горсть снежинок.

      – Здорова! – Поднял руку Троша. – Принимай. – Марьяна подкатила дребезжащую по неровно выложенной плитке каталку и спросила:

      – Что там?

      – Убийство. Сожитель зарезал, – она откинула черный пакет и увидела рыжеволосую худую женщину, из груди которой торчала рукоять столового ножа. Вся одежда в подсохшей