Призраки Иеронима Босха. Сарториус Топфер

      Йоссе поковырял в зубах, в последний раз хрустнул сухарем и сказал:

      – На полу кувшин.

      – А на столе?

      – М-м… шарообразный сосуд. На дне налипла какая-то красноватая густая субстанция.

      – Это вино засохло, – объяснил аббат.

      – Я так и подумал, – сказал Йоссе. – Вероятно, оно произошло путем возгонки в том прекрасном кубе.

      – Оно произошло из виноградника, – сказал аббат. – И было оно недурным.

      – Полезно для кроветворения, – сказал Йоссе.

      – И для аппетита.

      – И для работы памяти.

      – И для цвета лица.

      – Веселит сердце.

      – Питает душу.

      – Играет во чреве.

      – Весьма играет во чреве, – вздохнул аббат. – Но в вашем возрасте, друг мой, это еще не так критично.

      – Жабу еще вижу, – сказал вдруг Йоссе.

      Аббат даже подпрыгнул.

      – Видите? Видите ее?

      – Конечно, вижу…

      – Почему же сразу не сказали?

      – Ну жаба и жаба, – зевнул Йоссе. – Что в этом интересного? Я вам этих жаб могу на лугу сотню наловить, хотите? Хоть весь стол ими покройте в три ряда.

      – Я хотел узнать, зрима ли эта жаба для постороннего ока, – пояснил аббат. – Ибо именно этот вопрос меня занимал в первую очередь. Поэтому я и не стал спрашивать вас напрямую, – не видите ли вы здесь жабу, но задавал вопросы обиняками.

      – Ясно, – кивнул Йоссе. – Но обладает ли эта жаба какой-либо философской ценностью? И для чего она обернута в лист, вырванный из книги?

      – Я одел ее в это платье, чтобы она не смущала взоры своей непристойной наготой, – объяснил аббат, – но более всего меня удивило появление этой жабы. Она возникла из тела, которое подвергалось очередной Стирке, разбив при этом колбу отменного прозрачного стекла, закаленного по всем правилам и специально доставленного из Хертогенбоса лично мастером Кобусом ван Гаальфе.

      – В этом нет ничего удивительного, – возразил Йоссе. И, поскольку долго сидеть скрючившись было ему неудобно, он потихоньку начал выпрямлять свои длинные ноги, протягивая их под креслом, сначала правую, потом левую. – Подобно тому как птенец, вылупляясь из яйца, разбивает скорлупу, ибо перестает в ней помещаться, и эта алхимическая жаба родилась из колбы и разнесла ее на мелкие осколки при своем переходе из потенциального состояния в активное.

      – Не очень-то она активна, сидит тут целый день и даже почти не моргает, – заметил аббат.

      В эту секунду жаба высунула длинный язык и смахнула из воздуха муху. Затем все опять замерло.

      – И вы будете утверждать, что в этом нет никакого чуда? – воскликнул аббат.

      – Все вокруг, на что ни посмотришь, содержит в себе элементы чуда, – сказал Йоссе. – Подобно тому как все минералы содержат в себе элементы золота. И коль скоро золото рождает золото, то и чудо рождает чудо, и эта жаба, взломавшая при своем появлении колбу из самого лучшего закаленного стекла, тоже, несомненно, является свидетельством или, точнее сказать, телом чуда. Правда, золота означенная