Мифы Ктулху. Роберт Ирвин Говард

подумал, что эти ранки нанесены стилетом – тонким кинжалом с шиповидным лезвием, – но потом покачал головой. Видал он стилет в действии, да и сам когда-то пользовался этой штукой. Нет, раны больше походили на укусы животного – скажем, следы чьих-то острых клыков. Но вряд ли они доконали старого Лопеса – скорее всего, он преставился от сильного испуга, а кусали его уже либо в момент смерти, либо сразу после.

      На полу валялись несколько грязных листов бумаги, на которых старый мексиканец что-то нацарапал своим корявым почерком, – точно, ведь он обещал записать историю проклятой насыпи! Вот листы бумаги, на которых он писал, вот огрызок карандаша, вот еще горячая лампа – все говорило о том, что несколько последних часов старый мексиканец провел в хижине, делая записи. Значит, он не открыл погребальную камеру и не украл ее содержимое – но кто же тогда, во имя Бога, это был? И кого – или что – видел Брилл у подножия холма?

      Ему оставалось только оседлать своего мустанга и проехать десять миль до Койот-Уэллс, ближайшего города, чтобы сообщить об убийстве шерифу.

      Брилл собрал листки. Последний был зажат в кулаке старика, и Брилл с трудом вытащил его. Повернувшись, чтобы погасить свет, он снова ощутил ползучий страх перед каким-то призрачным существом, которое, как ему казалось, он видел проносящимся мимо окна как раз перед тем, как в хижине погас свет. Не было ли в этом существе чего-то ненормального, нечеловеческого, чего-то странного, не имеющего ничего общего с тусклым светом лампы и тенями? Словно вспоминая подробности кошмара, Стив попытался собраться с мыслями и разобраться, почему этот краем глаза пойманный проблеск так расстроил его.

      Он снова выругался, как бы ободряя себя, затем зажег фонарь, задул лампу на старом столе и решительно направился к двери с киркой наперевес. Почему его вообще должны беспокоить какие-то, казалось бы, ненормальные обстоятельства гнусного убийства? Такие преступления были ужасающими – но далеко не редкостью, особенно среди мексиканцев, склонных к открытой вражде.

      Когда он вышел в тихую звездную ночь, что-то вдруг остановило его. Из-за ручья донесся леденящий кровь рев испуганной лошади, за которым последовал сбивчивый стук копыт, вскоре затихший вдалеке.

      – Что за чертовщина! – выкрикнул ковбой, настороженно оглядываясь. Мысли путались. В горах притаилась пантера? Неужели могучая кошка убила старого Лопеса? Но тогда почему на теле убитого не было никаких следов от ее ужасных изогнутых когтей? А кто потушил свет в хибаре?

      Задавая себе эти вопросы, Брилл стремглав помчал к темному ручью: ни один ковбой не оставит свой скот в беде. Продираясь сквозь кусты в темноте по берегу высохшего ручья, Стив понял, что во рту у него страшно пересохло – как бы сейчас пригодилась порция жевательного табака! Он поднял фонарь повыше – свечение мало что могло противопоставить чернильной ночи и, казалось, лишь сгущало темень. По какой-то необъяснимой причине Бриллу в этот момент пришло в голову, что эта страна, относительно