Джон Картер – марсианин. Эдгар Райс Берроуз

позади себя слабый шорох, как будто кто-то осторожно двигается. Но ничего не происходило, и мне оставалось лишь ждать и надеяться, что мой паралич исчезнет так же внезапно, как возник.

      К концу дня конь, стоявший до сих пор не привязанным у входа в пещеру, повернулся и медленно отправился вниз по тропинке в поисках пищи и воды. И вот я остался один на один с таинственным существом позади себя. С этой минуты и до полуночи вокруг меня царила тишина – тишина смерти. В полночь из густого мрака пещеры опять раздался ужасный стон и послышался звук движения какого-то существа, как слабое шуршание сухих листьев. Я еще раз сделал отчаянную попытку встать, но разум мой был бессилен разрушить оковы.

      Внезапно я ощутил сильный внутренний толчок, мгновенную тошноту, услышал резкий звук и почувствовал себя стоящим у стены пещеры. В эту минуту лунный свет озарил внутренность пещеры, и прямо перед собой я увидел собственное тело. Оно лежало в той же позе: с широко открытыми глазами, устремленными к выходу из пещеры, с безжизненно раскинутыми руками. Охваченный полнейшей растерянностью, я переводил взгляд со своей недвижимой земной оболочки, лежавшей на полу, на себя, стоящего у стены. У стены я стоял совершенно нагой, как в час своего рождения.

      Превращение было настолько неожиданным, что на минуту я забыл обо всем, кроме своей чудесной метаморфозы. Первой моей мыслью было: неужели это и есть смерть? Неужели я действительно оказался по ту сторону жизни? Но я ясно ощущал сильный стук сердца – результат попытки освободиться от сковавшего меня онемения. Дыхание было прерывистым, из каждой поры тела выступил холодный пот. Я ущипнул себя и убедился, что не сплю.

      Тут повторившийся глухой стон из глубины пещеры вернул меня к реальности. Я наг и безоружен, и нет ни малейшего желания стать лицом к лицу с невидимым врагом.

      Я не мог себя заставить прикоснуться к собственному безжизненному телу, чтобы взять револьверы. Карабин был прицеплен к седлу ушедшего коня. Единственным выходом из создавшегося положения было бегство. Это решение укрепилось, когда я вновь услышал шуршащий звук из темноты пещеры.

      Я быстро проскользнул наружу и очутился под звездным небом ясной аризонской ночи. Резкий и свежий горный воздух освежил меня, и я почувствовал, как с ним в меня вливается новая жизнь и новая отвага. Остановившись на краю выступа, я старался прояснить свое помутившееся сознание. Я размышлял о том, что в течение многих часов пролежал совершенно беспомощный в пещере, и все же ничто не причинило мне вреда. Здравый смысл подсказывал, что недавние шорохи происходили от каких-нибудь естественных и совершенно невинных причин. Может быть, само строение пещеры таково, что их производило легкое дуновение ветра.

      Я решил вновь отправиться на разведку. Но прежде поднял голову, чтобы наполнить свои легкие чистым горным воздухом. Взгляд мой упал на расстилающуюся передо мной прекрасную панораму горных хребтов и равнин, поросших кактусом. Эта картина под фосфорическими лучами луны