Адские чары. Вера Ивановна Крыжановская-Рочестер

капризничает и из-за пустой головной боли расстраивает такую чудную компанию.

      – Ты, вероятно, не нашепталась еще досыта с Керведеком, – едко ответила Кира.

      – А хоть бы и так! Конечно, разговаривать с таким увлекательным человеком – истинное наслаждение. Я очарована им, – вызывающе ответила Зизи.

      – О да! Ты сделала все, чтобы доказать ему и всем, насколько ты им очарована. Ваша уединенная беседа длилась достаточно долго. Но, милая моя, позволь тебе сказать, что с твоей стороны очень неосторожно выставлять напоказ свои увлечения и бегать целыми часами по лесу с таким человеком. У него ужасная репутация.

      – Можно подумать, что ты ревнуешь маркиза и завидуешь мне, ведь он за тобою открыто ухаживает, – крикнула Зизи, забывая приличия.

      – Завидовать тебе не приходится, потому что я не разделяю твоих развращенных вкусов и не отдаюсь первому встречному, как уличная развратница!

      Зизи задохнулась от бешенства. Их ссора могла бы окончиться очень печально, но они пришли к даче, и неприятный разговор прекратился. Кипя гневом, разошлись они по своим комнатам. На следующий день произошло нечто неожиданное, изменившее течение событий. Александр Александрович Нелидов, муж Зизи, прибыл дней на пять раньше назначенного срока и объявил, что должен на следующее утро увезти жену для устройства их новой квартиры.

      Зизи сразу присмирела в присутствии своего «милого Сандро» и стала серьезной.

      Опасаясь, очевидно, какой-нибудь нескромности со стороны кузины, она извинилась перед ней с глазу на глаз за свои резкости.

      Кира презрительно улыбнулась и резко ответила, что вовсе не намерена снимать «катаракты» с глаз Александра Александровича; эту слепоту когда-нибудь вылечит Зизи своими выходками.

      Зизи смолчала, и подруги расстались холодно. А два дня спустя, сказав, что ей надо повидаться с портнихой, Кира уехала в Петербург отыскивать Малейнен.

      Твердо решив найти колдунью, даже если бы пришлось для этого съездить в Финляндию, Кира в первый же день своего приезда направилась на Волково кладбище.

      Надо было сначала допросить того сторожа, который водил их к колдунье в ту памятную ночь.

      Она не забыла ни его имени, ни наружности и узнала его тотчас при входе на кладбище. Он подметал чью-то могилу, но, увидав, что его зовет нарядная барыня, бросил метлу и пошел навстречу.

      Кира сунула ему в руку для начала трехрублевку и спросила, не знает ли он, где ворожея, которая прежде здесь жила.

      Увидав такой щедрый «взнос», старый солдат просиял:

      – Ах, барыня, да она с месяц как вернулась, только под другим, значит, именем, и лавочку открыла, венки на могилы продает. Знамо дело, все как есть знаю, что она та самая. Да у старухи деньжищ куча, она кого надо подмазала, ну, полиция будто и не видит. Пожалуйте, я вас к ней провожу.

      Еще пятирублевка – в награду за усердие – перешла в руки сторожа. А минут через пять Кира уже стояла перед знакомой колдуньей, которая продавала в эту минуту какой-то барыне венок с бумажными цветами.

      Проницательные