Адские чары. Вера Ивановна Крыжановская-Рочестер

власть над душой женщины, а если мужчина к тому же настойчив и достаточно смел, чтобы твердо идти к победе, то он восторжествует в конце концов.

      Несмотря на обаяние маркиза, что-то в его взгляде и скрытой усмешке возмущало Киру.

      Неужели этот избалованный успехом, пресыщенный повеса, который без зазрения совести волочится за женой приятеля, вообразил себе, что она такая легкая добыча для него и ему стоит лишь пожелать, чтобы обратить ее в свою игрушку?

      – Между желаниями такого настойчивого и смелого соблазнителя и предметом его вожделений может встать чувство долга, которое должна уважать даже и молодая красивая женщина, – ответила Кира, смерив его холодным, насмешливым взглядом. – Затем позвольте добавить, что это скверная затея – стараясь соблазнить замужнюю женщину, отнять у нее права на покой, запятнать ее честь, а гостеприимный дом, где принят как друг, лишить жены и матери только для того, чтобы удовлетворить свою мимолетную прихоть. Я допускаю, что на свете бывают роковые страсти, которые могут довести женщину до измены и клятвопреступления, но это должна быть глубокая страсть, а не пошлая интрижка. По-моему, для той, которая становится жертвой подобной роковой страсти, не должно существовать сделок с совестью, тайных свиданий и любви урывками под вечной угрозой быть пойманной. В таком случае остается только уничтожить все препятствия и порвать связи с прошлым, чтобы уже принадлежать всецело тому, кого любишь.

      – Ай, ай, ай! Куда мы залезли, Кира Викторовна! Все сломать, все порвать и устроить громогласный скандал? – лукаво спросил маркиз. – Ваши слова доказывают вашу полную неопытность в деле. Могу вас уверить, что взрыв и шум – самые скверные пособники в любви. Верьте мне, что наиболее страстные, безумно влюбленные женщины всегда предпочитают тишину и мрак неизвестности, мимолетные встречи украдкой и минуты опьянения под волнующей угрозой раскрытия. Такой, с опасностью добытый, несмотря на преграды, час любви подобен благодатной грозе, освежающей душную атмосферу неудовлетворенной страсти. Женщины, верьте мне, больше всего боятся огласки, разрыва и потому чрезвычайно искусно скрывают от мужей истину.

      – Да вы, маркиз, читаете мне трактат грехопадения, и я убеждаюсь, что вы мастер в искусстве совращения женщин с пути истинного, но лично я не намереваюсь проходить курс этой науки.

      Она взяла коробку с конфетами, открыла ее и подала гостю.

      – Сладости после столь горьких слов? – спросил маркиз, беря конфетку и с восхищением глядя на оживленное, очаровательное личико собеседницы.

      Приход Басаргина изменил характер разговора, а вслед за этим хозяин и гость уехали.

      Вечером, вернувшись с мужем из театра и сидя за чаем, Кира спросила, почему маркиз так хорошо говорит по-русски.

      – Для француза это удивительно, – заметила она.

      – Очень просто. Его мать была русская, и первые годы своей жизни он провел в новгородском поместье матери, которое до сих пор осталось за ним. Его отец был младшим в семье и собственного состояния не имел, а