Отель «Аваланш». Нико Такян

Что ты имеешь в виду?

      – Мы потрахались перед тем, как ты угодил в лавину. Неплохо было.

      Джошуа был застигнут врасплох. Ему очень нравилась Сивилла. Она была веселая, умная – а уж какой напарник! Но он совершенно не помнил, чтобы они флиртовали.

      – Да я шучу, – сказала она, подмигивая. – Ну, до понедельника! Попробуй поспать хоть немного.

      Поспать? После возвращения в реальность спать он перестал. Картины падения и чувство давления приходили каждый раз, когда он закрывал глаза.

      – До понедельника. И спасибо за все, – сказал он, закрывая дверь за Сивиллой. Теперь в квартире он остался совершенно один. Большую часть выходных он провел на диване, выкрутив на максимум отопление. Джошуа хотел прогнать противное чувство холода, поселившееся у него в теле. Напрасный труд. Он лежал под теплым пледом, а вспоминал то время (по словам доктора, не более пары часов), когда огромная масса снега сдавила каждую клетку его тела и замедляла действие нейронов мозга. В больнице ему сказали, что лучше не сидеть на месте. Движение разогревало мышцы и помогало осознать, что он до сих пор жив. Джошуа провел несколько часов за разбором квартиры. Он прочесал мелким гребнем все, камня на камне оставил – впервые после переезда – и наконец влез в спортивный костюм и кроссовки, чтобы пробежать по берегу озера. Ледяной ветер проникал даже под шерстяные перчатки и напоминал ему о неприятном покалывании в кончиках пальцев, но, несмотря на это, сокращение мышц тела наполняло его огромной радостью. Холод, отсутствие движения, темнота, оглушительная тишина – все это было смертью. Бег до потери пульса – лучше не придумаешь. Да, это была жизнь в самом грубом, банальном ее проявлении, но, черт возьми, это была жизнь! Пробежав десяток километров в бешеном темпе, Джошуа вернулся к себе. В ванной он разделся и уставился на себя в зеркало, совсем как в том сне. Он все еще был в приличной форме, несмотря на отсутствие регулярных тренировок. После обжигающего душа он выглядел как вареный рак, кожа местами даже покраснела. Он ущипнул себе в районе живота – ни малейшей складочки. Сивилла же, казалось, была сделана целиком из армированного бетона. Сам Джошуа так и не поправился, несмотря на килограммами поглощаемый фастфуд. Главная слабость – шоколад. И ему, конечно, не стало легче после переезда в Веве, город, знаменитый производителями шоколада, штаб-квартиру «Нестле». Именно эта компания создавала рабочие места для большей части местных жителей. Но все это было проблемой метаболизма. Кто-то толстел и так, другие ели шоколад – и ничего с ними не происходило. That’s life![4] Его взгляд добрался до низа живота, и он понял, что испытывает легкое возбуждение. «И это тоже жизнь!» – сказал он себе, вспоминая последний раз, когда погружался в женщину. Прошло уже по меньшей мере полгода. Алиса была администратором в полицейском участке Ривьеры. Они ехали на фуникулере через высокогорные пастбища, природа цвела и радовалась жизни, и им захотелось сделать это прямо на лугу. Джошуа все еще чувствовал жар солнечных лучей на спине. Он лежал на ней и впитывал в себя все это тепло. Жар и холод, жизнь и смерть…

      Солнце

4

Такова жизнь! (англ.)