Султан и его гарем. Георг Борн

слова! Я знаю твое мужество и потому говорю: если только возможно кому-нибудь победить и усмирить дальнее племя, это сделаешь ты! Я буду сопровождать тебя в твоем походе, Сади! Мои мысли и желания будут следовать за тобой всюду: при переезде через море, в походе через пустыню и на поле битвы! И да защитит тебя Аллах! Если ты вернешься победителем, в триумфе недостатка не будет! Изгнанником уезжаешь ты – славным вернешься назад! Я сама тогда подам тебе венец героя и прикажу повесить на твою голову бунчук паши, и пусть толпа, исполненная восторга и удивления, любуется вернувшимся победителем!

      – Какие божественно прекрасные образы рисуешь ты перед моими глазами, принцесса!

      – Да, до паши ты должен возвыситься! Я еще впредь говорила тебе, что славная будущность манит тебя!

      – Чудесны, возвышенны и прекрасны твои слова, принцесса! Да, я должен достигнуть этой цели или умереть!

      – Ты будешь жив, ты победишь, Сади! Пусть мои слова и желания провожают тебя. Ты прав, божественна самим добытая слава, – говорила принцесса, между тем как исполненный смелых надежд и восторга Сади, как бы в блаженном сновидении, преклонил колена и простер к ней руки.

      – Так и быть, уезжай и вернись победителем.

      – Благодарю тебя за твои слова, о принцесса, ты возвысила мою душу! – воскликнул Сади, упоенный восторгом, – Ты не увидишь меня иначе, как окруженного славой, я решился победить или умереть.

      Ты вручила мне рекомендательные письма к губернаторам, ты дала мне доказательства твоей благосклонности и милости, но прекраснейшее, что ты даешь мне в дорогу, – это божественный образ, которым ты очаровала мои взоры! Благословляю тебя за это! Благодарю тебя и беру с собой твои слова как могущественный талисман.

      Сади порывисто прижал к своим пламенным устам протянутую ему руку принцессы, склонившейся к нему; казалось, он хотел сжать ее в своих объятиях и в страстном порыве простер руки к той, которая указала ему заманчивые горизонты, сияющие славой и почестями будущности.

      В эту минуту упоенному восторгом Сади показалось, будто позади него прозвучал тихий крик: он узнал голос, и голос этот заставил его вздрогнуть.

      – Сади! – раздалось у его уха, и этот скорбный возглас глубоко потряс его душу.

      Это был голос Реции, или чувства обманывали его?

      – Сади! – слышалось ему, и этот крик звучал как безнадежный крик разбитого сердца.

      Он вскочил, взгляд его блуждал по салону и смежной оранжерее, но Реции нигде не было. Волнуемый разными чувствами, спешил он из дворца принцессы.

      Реция упала в обморок при виде зрелища, на которое указал ей грек, заставив ее бросить взгляд на Сади и Рошану.

      Это была ужасная ночь для несчастной; невольно вырвался из ее трепетных уст крик, который услышал Сади.

      Затем она лишилась чувств.

      Часть вторая

      I

      Кровавая