Султан и его гарем. Георг Борн

украшенном ящике.

      За сановниками следовали два священных верблюда, называвшиеся Махними-Шерифи, игравшие главную роль в церемонии.

      Эти животные не должны ничего носить и происходят, по преданию, от того верблюда, на котором ехал пророк во время своего бегства.

      Первый верблюд был великолепно украшен. Сбруя из зеленой кожи осыпана драгоценными камнями, шея и хвост обвешаны амулетами, на голове – пучок страусовых перьев. Он нес на спине украшенный золотом и перьями ящик, заключающий в себе священное покрывало, которое султан назначил в подарок храму в Мекке.

      На другом верблюде было только седло, сделанное наподобие того, на котором некогда сидел Магомет. Оно, так же как и вся сбруя, было из зеленого, вышитого серебром бархата.

      За верблюдами ехал начальник каравана в сопровождении своих помощников – кавасов. Дикая оглушающая музыка и толпы оборванных дервишей возвестили о приближении пилигримов.

      Опираясь на длинные дорожные палки, с криками: «Аллах! Аллах!» шли пилигримы, принадлежавшие по большей части к низшим слоям населения столицы. За ними шел отряд пехоты и семь мулов, нагруженных дарами для храма.

      Второй оркестр и вторая толпа пилигримов заключали шествие.

      С берега раздавались пушечные выстрелы, возвещавшие всей столице об отправлении каравана богомольцев.

      В числе пилигримов была одна турчанка. Боязливо шла она в толпе, закрыв лицо покрывалом и оглядываясь по сторонам, как бы отыскивая кого-то среди окружавшего богомольцев народа.

      Она вела за руку маленького мальчика, едва, казалось, достигшего восьми лет, и все внимание которого было поглощено окружавшей его пестрой толпой.

      Вдруг турчанка вздрогнула. Она была у того места, где Лаццаро и гадалка смотрели на шествие пилигримов. Схватив поспешно ребенка, она попыталась спрятаться за кого-нибудь из богомольцев.

      Но гадалка ее уже увидела.

      – Смотри же, – сказала Кадиджа вполголоса, обращаясь к Лаццаро, – смотри же, это она, она хочет бежать! Принц тоже тут!

      – Реция и принц Саладин? Да, это они, она хочет скрыться; но что ты хочешь? Она в безопасности между пилигримами. Ты можешь только спокойно смотреть, как она проходит мимо тебя.

      – Нет, нет! – вскричала в бешенстве Кадиджа, бросаясь в толпу пилигримов. – Я знаю кое-что! Они такие же богомольцы, как и я!

      В то время как старая Кадиджа прочищала себе дорогу среди богомольцев, грек тоже старался продвинуться вперед, чтобы не потерять из виду Рецию и Саладина.

      Когда процессия подошла к берегу, откуда она должна была быть переправлена в Скутари, гадалке удалось добраться до Шейх-уль-Ислама, сходившего с лошади, чтобы взойти на ожидавший его пароход.

      – Выслушай меня, справедливейший из всех шейхов! – вскричала Кадиджа, падая на колени. – В числе богомольцев скрываются двое, которых ты ищешь и которые хотят бежать из столицы под видом пилигримов!