Загадка золотого кинжала (сборник). Джек Лондон

опять же говорит нетронутый снег. Итак, чем бы ни был тот или то, что вам явилось, оно убило барона Стина, и – помните, мы говорили об этом – оно не могло скрыться нигде, кроме как в самом доме. – Он помолчал и продолжил: – Предположим, вы обознались в темноте и это на самом деле был человек. В таком случае его одежда должна быть насквозь мокрой от крови. Нельзя так яростно бороться и остаться вовсе… незапятнанным. Сжечь одежду он не мог – огонь горит только внизу, и в комнатах полно народа. Выстирать ее он тоже не мог – ни одна ванная, ни одна раковина не использовалась. Я обшарил сундуки и шкафы – пусто. Насколько я могу судить, исходя из той немногой информации, что у меня есть на данный момент, все в этом доме – кроме двух человек – имеют надежное алиби.

      – А кто исключение? – жадно поинтересовался я.

      – Хендерсон, личный слуга барона… ну и вы.

      – Инспектор Пис!

      – Тц-тц, друг мой. Я просто констатировал факт. И должен заметить, мистер Хендерсон меня интересует куда больше – хотя бы потому, что он сбежал.

      – Сбежал? Но это все объясняет!

      – Совсем не все. Думаю, в его случае дело скорее будет о краже, чем об убийстве.

      Я молча смотрел на него – раздражающе невозмутимого, уютно обхватившего пухлыми руками колено.

      – Пис, – я с трудом владел своим голосом, – что вы от меня скрываете? Неужели нечто воистину нечеловеческое, невероятное повинно в случившейся трагедии?

      Тот потянулся, зевнул и ответил:

      – Знаете, я полагаю, вам стоит лечь спать. Дверь не закрывайте: пожалуй, ближе к утру я бы хотел вздремнуть у вас на диванчике.

* * *

      После завтрака собравшимся сообщили новость – вызвавшую несколько тихих истерик, панику среди горничных, спешно отряженных паковать вещи, и тщательно отрепетированную скорбь многочисленных должников барона.

      В пестрой толпе ловко скользил инспектор Аддингтон Пис, исполненный понимания и сочувствия ко всем и каждому. Он смиренно извинялся за запертые двери уборных; он столь внимательно наблюдал за тем, чтоб огонь правильно разожгли, постели правильно заправили, а вещи правильно упаковали, что каждая горничная была свято уверена: он в нее влюбился.

      Он сообщил, что мистер Хендерсон украл золотой сервиз и был пойман.

      Гости, уже свято уверенные, что Хендерсон и есть убийца, вздохнули с облегчением.

      Ближе к обеду в дом принесли тело барона, до того лежавшее в одной из беседок, и в наше общество вошла смерть, внушив мне отвращение к шуму и гомону, к шепотку и болтовне гостей над мертвым телом. Я искал единственного, кто искренне скорбел, – молодого секретаря Мориса Терри, – но никак не мог найти. Слуга сказал, что тот не покидает постели, не в силах оправиться от удара судьбы, и я поднялся наверх, желая утешить беднягу. Дверь была закрыта, на стук никто не ответил.

      – Терри, это Филипс, – громко сказал я в замочную скважину. – Откройте дверь.

      – У меня